Из повести в пьесу, оперу и на экран

Полесский крестьянин Василь Талаш, перешагнувший свое столетие и успевший попартизанить в двух войнах, вряд ли мог предположить, что станет героем четырехсерийного фильма.

История Талаша стала известна из повести Якуба Коласа «Дрыгва». В центре событий — борьба белорусских партизан с оккупантами в годы Гражданской войны. Увлеченный театром, классик белорусской литературы в 1937 году сам написал пьесу «В пущах Полесья» по мотивам своего произведения. Позже белорусский композитор А. Богатырев вдохновился этим материалом и создал оперу. Недавно «Беларусьфильм» на отечественном телевидении предложил нам свою версию «Дрыгвы» под названием «Талаш».

Сегодня активно формируется спрос на историческое кино, но серьезные предложения поступают нечасто. А тут и юбилейный интерес к писателю. История обладает социально-охранительной функцией, которая показывает, какие опасности и ошибки подстерегают каждое новое поколение, какие полезные уроки следует запомнить. Прошло почти столетие со дня событий, описанных в повести. Беларусь по-прежнему в братских отношениях с Россией и Польшей, но случаются родственные конфликты, и хочется в них разобраться.

Писатели, режиссеры, актеры умеют драматизировать исторические события и делать их похожими на реальность, хотя время вносит свои коррективы. Неизвестно, к каким источникам обращался Якуб Колас и какие вдохновляли кинематографическую группу через много лет. Пусть в этом разбираются исследователи. Исторические события до Отечественной войны толковались не так, как сегодня. Ясно одно: в четырехсерийном фильме не слишком важна сумма исторических фактов. Перед нами художественное произведение, имеющее право на вымысел.

Вообще-то, история — не только прошлое, это и настоящее, и будущее. Драматизация исторических событий дает возможность комментировать прошлое настоящим и обнаруживать скрытые пружины человеческих отношений. Когда смотришь первые кадры бунта Талаша, невольно вспоминаешь «Знак беды», «Люди на болоте» и еще многие произведения, где толчком к сопротивлению явилось противостояние несправедливости. История выхватывает из общественной жизни сферу политики и сферу морали. Они переплетаются органично. Любое злоупотребление представителей власти вызывает недовольство пострадавших. Так было всегда. У Талаша забрали сено. Забрали поляки. Отнимали имущество и русские, считая его кулаком. Своим тяжелым трудом Талаш сколотил немалое хозяйство, в котором были волы, лошади, коровы, овцы. Не понимал дед, у которого было одиннадцать детей, кому и почему все это надо добровольно отдавать. Потому и поднял мятеж. Для кого-то, подумаешь, сено. Это не квартира, не автомобиль, не прибыльный бизнес. Сегодня другие понятия о ценностях, за которые можно рисковать жизнью.

Свобода в обращении с историческими фактами сегодня никого не смущает. Разве что ученых-историков. Но у них своя делянка. У писателей, режиссеров — своя. Художник вправе включить в свое повествование вымышленные события, если они работают на идею и замысел (вроде ареста и гибели младшего сына Талаша). Годятся и романтические сцены, которых не было в повести. Это придает фильму привлекательность и зрелищность, которые так любит зритель. Таких отступлений от правды фактов в картине «Талаш» достаточно.

Актер Геннадий Гарбук давно мечтал о подобной роли в кино. На своем веку сыграл самых разных белорусских мужиков: чудаковатых, хитрых, дурноватых, въедливых, загадочных. А вот героические характеры не попадались. Для Талаша понадобились совсем другие, непривычные актеру краски. Следовало искать мотивировки, почему семидесятипятилетний старик возглавил сопротивление и пользовался непререкаемым авторитетом у соотечественников. Его знали. К нему шли. На него надеялись. Появились новые командные нотки в голосе, не свойственные артисту. Появилась скупость жестов, неторопливость и краткость в речах. Герой Гарбука лишен ложной многозначительности, предпочитает ясность вместо умолчания и простые понятия. Тем страшнее и пронзительнее выглядит сцена, когда, понимая, что сынишка убит, Талаш падает без сознания. Позже в сцене с женой он также не произнесет ни слова, только слеза будет долго катиться по морщинистой щеке.

Фильм звучит на трех языках: белорусском, польском, русском. Жители Полесья должны были понимать речь тех, кто к ним приходил, уходил, уводил, приводил и наводил порядки. Режиссер и автор сценария Сергей Шульга занял в работе исключительно малоизвестных белорусских артистов за редким исключением. Некоторым представилась возможность быть востребованными в кино и дальше, как Денису Паршину, исполнившему роль Мартына.

Помимо белорусского театрального института и российского ВГИКА, Сергей Шульга поработал актером. А это хороший опыт. В театре имени Якуба Коласа он сыграл главную роль в «Сымоне-музыке», за которую получил премию имени Ленинского комсомола Беларуси. Тогда и полюбил творчество Коласа. Ждать первого самостоятельного художественного фильма пришлось тридцать лет. Снимать три года. Там, в Витебске, на коласовской сцене он и определил Геннадия Гарбука как своего артиста.

Говорят, что «Талаш» уже вызывает споры и разбил зрителей на два лагеря. Думается, что следует радоваться появлению своего кино, сделанного своими силами и про нас. Оно стало поворотным в судьбах большинства его участников.