Мегахирург профессор Альтхаус поставил нашим врачам высший балл
Медицину настоящего, ее проблемы и достижения пригласил своих коллег и друзей обсудить на юбилейной конференции Республиканский клинический медицинский центр Управления делами Президента. А разговор получился с прицелом на будущее. Такова логика самой благородной профессии: сегодня она уже закладывает фундамент на завтра и каждую свою победу трактует как ступеньку к новой высоте. Недаром один из самых важных гостей всемирно признанное светило — знаменитый немецкий онкоуролог, «мегамозг», как почтительно величают его все специалисты, Петер Альтхаус — одновременно оказался и одним из героев дня.
Накануне в стенах РКМЦ он провел онлайн–мастер–класс для более чем сотни своих белорусских коллег, сделав две сложнейшие операции. По словам главного врача центра Ирины Абельской, это была своего рода презентация недавно открытого там урологического отделения. И сразу — такая планка! Профессор Альтхаус из тех онкологов, которые стоят на позиции «лечение рака возможно, если это необходимо, и необходимо, если это нужно», а потому готов проводить у нас обучающие семинары и впредь, регулярно, причем не только для врачей, но и для медсестер. «Я в Минске чувствую себя, как дома. Главное в нашем деле — это квалификация специалистов, здесь она на самом высоком уровне», — не скрывал он, заметив, что это лучшая оценка, какую только может дать доктор доктору.
За чем же будущее? У каждого из гостей форума был свой ответ. Например, директор проектного бюро из Вены профессор Иозеф Мозер, 40 лет выступающий архитектором клиник и центров, говорил об облике современного медицинского учреждения. Свет, воздух и пространство — вот три кита, на которых базируются его решения. Казалось бы, едва ли выполнимая задача, если учесть, что в среднем больница «живет» 50 — 100 лет, вмещает максимум 1.400 коек и каждые 15 — 20 лет оборудование требует замены. Но проектировщики научились «очеловечивать» любое помещение, используя хитроумную систему легко меняющих конфигурацию комплексов и модулей, серийное производство любых элементов интерьера. Не здание — конструктор. В результате проектирующаяся сегодня крупная египетская больница на берегу Красного моря будет экономична и комфортна и десятилетия спустя. А вот сфера интересов профессора 1–го Московского медицинского университета имени И.М.Сеченова Александра Пальмана — новый раздел науки: медицина сна. Ведь сейчас врачи склонны рассматривать это состояние организма, занимающее, между прочим, треть человеческой жизни, в контексте не только банальной бессонницы, но и таких «классических» заболеваний, как инсульт, гипертония, инфаркт миокарда. С некоторых пор и для нас это чрезвычайно актуально: в неврологическом отделении Республиканского клинического медицинского центра открылась первая в стране лаборатория сна. Тем интереснее взгляд из России, где подобные исследования ведутся уже более 15 лет.
Вообще, от параллелей с российскими коллегами было не уйти, особенно когда речь зашла об онкологии — проблеме, которая с каждым годом приобретает все более угрожающие очертания. И это при том, заметил директор РНПЦ онкологии и медицинской радиологии имени Н.Н.Александрова профессор Олег Суконко, что еще в 1971 году президент Никсон объявил раку войну. США потратили на исследования в этой области 200 млрд. долларов, на лечение каждый год шло до 100 млрд. А в итоге? 1,5 млн. научных публикаций и 5 так называемых таргетных (бьющих прямо в заданную цель) препаратов. Онкологи честно признают: не столь уж мощный ответный удар, как хотелось бы. Некоторые же и вовсе заявляют: заболеваемость растет, смертность существенно не снизилась, представляя механизмы возникновения болезни, мы все еще не имеем против нее на 100 процентов эффективного лечения. Что делать? Менять подходы. Скажем, по раку молочной железы в России разработали 3 алгоритма диагностики для разных групп женщин, за десять лет вчетверо увеличили количество маммографов — и за считанные годы получили отдачу: и выявлять болезнь стали раньше и лучше, и чаще оспаривать ее приговор. Особая гордость наших соседей — появление в практике не только онкологов, но и кардиологов, неврологов последнего слова техники — позитронно–эмиссионного томографа, который видит то, что никакой другой аппаратуре не подвластно. Для Беларуси, по мнению Олега Суконко, это тоже ближайшая насущная задача. В целом же наши онкологи намерены перенести акцент с развития многочисленных дорогостоящих методов на оптимизацию и внедрение уже известных и доступных, а главное — прекрасно себя зарекомендовавших. В том числе речь и о скрининговых программах. Первый проект — по раку предстательной железы — уже стартовал и охватил более 5 тысяч мужчин. В первоочередных планах еще несколько аналогичных программ, а в долгосрочной перспективе — видимо, и современные скрининги рака легкого, яичников, эндометрия, отработка которых сейчас ведется в мире.
Двумя фактами наши медики, наверное, особенно впечатлили своих гостей. Ведь хотя трансплантология — сфера для Беларуси молодая, но настолько бурно развивающаяся, что к концу года, скорее всего, исчезнет такое понятие, как детский лист ожидания на пересадку почки. На сегодня в нем лишь 5 фамилий... А по средней продолжительности жизни своих пациентов Республиканский клинический медицинский центр может сравнивать себя с мировым лидером — Андоррой. Там этот показатель дошел до 83,5 года, в главной больнице нашей страны — уже 82,5. Впрочем, vip-клиника на то и «самая–самая», чтобы показывать класс, ориентир, пример для подражания. Ее настоящее — это будущее для тех, кто идет следом, а по части задумок она, как продемонстрировал форум, уже определенно живет завтрашним днем.
Главная
Гороскопы
Мегахирург профессор Альтхаус поставил нашим врачам высший балл
Вообще, от параллелей с российскими коллегами было не уйти, особенно когда речь зашла об онкологии — проблеме, которая с каждым годом приобретает все более угрожающие очертания. И это при том, заметил директор РНПЦ онкологии и медицинской радиологии имени Н.Н.Александрова профессор Олег Суконко, что еще в 1971 году президент Никсон объявил раку войну. США потратили на исследования в этой области 200 млрд. долларов, на лечение каждый год шло до 100 млрд. А в итоге? 1,5 млн. научных публикаций и 5 так называемых таргетных (бьющих прямо в заданную цель) препаратов. Онкологи честно признают: не столь уж мощный ответный удар, как хотелось бы. Некоторые же и вовсе заявляют: заболеваемость растет, смертность существенно не снизилась, представляя механизмы возникновения болезни, мы все еще не имеем против нее на 100 процентов эффективного лечения. Что делать? Менять подходы. Скажем, по раку молочной железы в России разработали 3 алгоритма диагностики для разных групп женщин, за десять лет вчетверо увеличили количество маммографов — и за считанные годы получили отдачу: и выявлять болезнь стали раньше и лучше, и чаще оспаривать ее приговор. Особая гордость наших соседей — появление в практике не только онкологов, но и кардиологов, неврологов последнего слова техники — позитронно–эмиссионного томографа, который видит то, что никакой другой аппаратуре не подвластно. Для Беларуси, по мнению Олега Суконко, это тоже ближайшая насущная задача. В целом же наши онкологи намерены перенести акцент с развития многочисленных дорогостоящих методов на оптимизацию и внедрение уже известных и доступных, а главное — прекрасно себя зарекомендовавших. В том числе речь и о скрининговых программах. Первый проект — по раку предстательной железы — уже стартовал и охватил более 5 тысяч мужчин. В первоочередных планах еще несколько аналогичных программ, а в долгосрочной перспективе — видимо, и современные скрининги рака легкого, яичников, эндометрия, отработка которых сейчас ведется в мире.