Похудение, брекеты, переезд и борьба с заиканием: как белоруски побеждают свои комплексы

Источник материала:

Девушки с особо тонкой душевной организацией склонны регулярно придумывать себе те или иные комплексы на ровном месте. То их «никто замуж не берет», то попа у них недостаточно «твёрковая», то поры на носу широковаты, то диплом не красный, то жемчуг мелковат… Бывает и так, что комплексы по тому или иному поводу, порой серьезному, перерастают в настоящую проблему: мешают человеку жить, проявлять себя, общаться и развиваться.

Представляем вашему вниманию истории четырех белорусок, которые не опустили руки, а собственными недюжинными усилиями и работой над собой сумели поднять свою самооценку.

«Год ходила с „железками“ на зубах, чтобы улыбаться без стеснения»

Юлия Панкратович, 23 года, оператор фотоцентра:

— С зубами у меня изначально все было очень плохо: нижние лесенкой, передние друг на друга заходят… Но это не самое страшное. Самым страшным было то, что у меня поздняя смена зубов. Последний молочный зуб врач мне удалил в 16 лет. Это был клык, и он даже не думал шататься.

Я всегда стеснялась своих ужасных зубов, старалась не показывать зубы при улыбке, либо прикрывала рот.

К счастью меня никто не дразнил, но хорошие зубы и красивая улыбка были моей самой большой мечтой.

Изначально я не планировала ставить брекеты. Пошла с родителями в стоматологическую клинику только для того, чтобы поставить простую съемную пластинку, но врач сказала, что для моего возраста это уже слишком поздно и пластинка ничего не исправит. Да еще оказалось, что один из зубов у меня — молочный, а брекеты не ставят на молочные зубы. Пришлось его удалять. И, как оказалось, коренной зуб тоже не может вырасти самостоятельно, а «вытянуть» его можно только с помощью брекетов. То есть мне грозило не только ходить с некрасивой улыбкой, но и без одного зуба. Круг замкнулся.

Начали выяснять, во сколько все это обойдется: и да, брекеты — это действительно дорого. Но я заверила родителей, что мне не нужны никакие подарки на день рождения и прочие праздники, но я хочу красивые зубы. И даже срок ношения меня нисколько не пугал, хотя я считаю, что мне еще очень повезло, что я проносила брекеты всего год.

Но, подписываясь на эту авантюру, я даже не подозревала, насколько это больно. Кушать было просто невозможно. Первые недели после визита к ортодонту были невыносимыми, я могла есть только жидкую пищу… Кроме боли были еще некоторые неудобства: например, дуга могла царапать щеку или брекет отклеивался от зуба, но держался на дуге, поскольку ты не можешь его снять, а к врачу только через несколько недель…

Но! Все мои комплексы по поводу улыбки начали пропадать, как только я надела «железки». У меня сразу появилось это прекрасное чувство, что я не бездействую, что я иду к цели. Мне очень нравилось носить брекеты, мне даже казалось, что они выглядят красиво. Я сразу же стала улыбаться, а люди вокруг интересовались, что да как, но никогда не говорили ничего негативного. А еще мне очень нравилось, что в каждый поход к ортодонту можно было выбирать себе новый цвет резиночек.

С тех пор как я сняла брекеты, прошло уже шесть лет. Мои зубы не выглядят идеальными, улыбка у меня далеко не голливудская, но сейчас меня это совершенно не интересует: улыбаюсь во весь рот и не думаю о том, как выглядят мои зубы. Самооценка действительно поднялась, причем не с момента снятия брекетов, а с момента их установки. И жить сразу стало как-то легче и проще.

И вообще, я пришла к выводу, что, когда у тебя есть какие-то «загоны», то ты всегда обращаешь на это внимание, когда видишь других людей. Смотришь на их улыбку, рассматриваешь. Когда «загонов» нет, то тебе абсолютно всё равно, какие у человека зубы, ноги, нос и т.д. Потому если у вас возникает мысль, что с вами что-то не так, нужно подумать о том, что люди вокруг, как правило, этого просто не замечают и не уделяют этому столько внимания, сколько вы сами в собственной голове".

«Мои питерские клиентки удивились бы, узнав, что я — из маленькой белорусской деревни»

Диана Зеленская, 24 года, парикмахер-визажист, свадебный стилист:

— Я родилась и до седьмого класса жила в деревне. Не то чтобы прямо в заброшенной и малочисленной: там на тот момент жило около шестисот человек, но, конечно, все друг друга знали. Был свой магазин, клуб, школа, детсад, библиотека, фап… Так что вполне себе цивилизация. Да и жили мы не в частном доме, а в квартире в трехэтажном доме, со всеми удобствами. Как такового «хозяйства» тоже не было: небольшой огородик, а из живности — разве что кошки.

Знаю, что многие стесняются своего деревенского происхождения, боятся быть в глазах окружающих «колхозницей», той самой героиней анекдотов, про то, что «девушка может уехать из деревни, а деревня из девушки — никогда». Но это не мой случай.

Несмотря на то, что я училась в Минске, потом долгое время жила с мужем в Барановичах, где заработала себе «имя» среди парикмахеров-визажистов, а сейчас работаю свадебным стилистом в Санкт-Петербурге, я не стыжусь того, что я из деревни. Более того, люблю свою малую родину до безумия!

Стилистом я стала случайно. Мечтала танцевать, получить профессию хореографа, но из-за проблем со здоровьем тренер отказалась готовить меня к поступлению. Куда идти?.. И тут мама сказала: «Ты же стрижешь? Вот иди и стриги!» И спасибо ей за это огромное, потому что те ее слова предопределили всю мою дальнейшую жизнь. Я поступила в Минск, училась по всем спецпредметам на сплошные девятки-десятки, и курсу к третьему по-настоящему прочувствовала и полюбила свою профессию.

Да, я жила в общаге, денег особо не было, мама передавала еду из дома… Но я, как мне кажется, всегда держалась не хуже минчанок. Мне не верили, что я деревенская. Ни по одежде, ни по манерам, ни по речи этого не видно. Я, конечно, могу в шутку поболтать на «трасянке», но, в принципе, мне кажется, этим иногда «грешит» большинство… А если кто-то когда-то и позволял какие-то колкости в мой адрес по поводу того, откуда я родом, я всегда могу за себя постоять. Мне палец в рот не клади!

Но то, что я довольно успешна в своей профессиональной деятельности, конечно, очень меня поддерживает. Мой опыт — еще одно доказательство, что неважно, деревенская ты или городская. Главное — что ты можешь и что ты из себя представляешь.

Я занимаюсь по-настоящему любимым делом, много сил и средств вкладываю в свое развитие. Но в тех же Барановичах я буквально за год стала топовым мастером в свадебной индустрии. Люди стали записываться ко мне за 9−12 месяцев до события, были даже случаи, когда в зависимости от того, когда я свободна, невеста корректировала дату свадьбы. Хотя, конечно, моя популярность не обошлась без появления недоброжелателей. В том числе и тех, кто язвил по поводу того, что я из деревни. Но я к этому отношусь с юмором. Как говорится: собаки лают, караван идет.

О своей родной Арабовщине я всегда вспоминаю с теплотой. У меня там до сих пор живет бабушка. И иногда мне хочется бросить этот суетливый Питер и снова переехать жить к бабушке, где тишина, покой, природа и свежий воздух".

«Сбросив за три месяца 20 кг, я поняла, что фигура — дело наживное»

Алена Меловацкая, 23 года, артистка юмористического шоу:

— Пухленькой я была всегда, но в один момент я реально разъелась до необъятных размеров — что-то около девяноста пяти килограммов при росте в 164 сантиметра. И так поправилась я не из-за каких-то там болезней или «тяжелых костей»: я просто люблю вкусно поесть. Это честно. Вот и набрала за год килограммов эдак тридцать…

Меня бросил мой парень, потому что он оценил мой острый язык и ум, а фигуру — нет… Но мне, если честно, ничего это не сказало: я продолжала есть на ночь. И потихоньку перешла на одежду 54−56 размера. Причиной набора тридцати с лишним килограммов стали не какие-то заболевания и не пресловутые «тяжелые кости»: я просто очень люблю вкусно покушать. Это честно.

Первые мысли о том, что надо что-то менять и начинать двигаться в обратном направлении, начали посещать меня, когда я поняла, что практически весь мой гардероб стал мне мал: ничего не налезло и ничего не сходилось. Плюс, я остро прочувствовала неудобство большой груди, из-за которой очень болела спина и я начала замечать растяжки.

Появилась одышка, болели колени, пешком ходить для меня было сущим адом. Вдобавок ко всему этому я стала потеть постоянно, появился неприятный запах от тела. Одежда протиралась на складках… И в целом я начала чаще болеть, стала раздражительной и нервной. Для меня лишний вес стал своеобразной старостью… И мне стало страшно. И появились комплексы.

В тренажерный зал за компанию меня затащил друг, который стал мне откровенно говорить, что я жутко растолстела. И, если честно, я хотела больше поправить здоровье, чем выглядеть на миллион. Потому что боли в коленях к тому моменту стали просто невыносимыми!

На то, чтобы сбросить те самые злополучные тридцать килограммов и вернуться к своему 46−48 размеру одежды, мне понадобилось примерно 3−6 месяцев. Дальше я просто поддерживала результат. И держусь в весе 76 кг уже год.

Главное, что я поняла: на самом деле в жизни нет проще вещи, чем накачаться и похудеть. Стоит только начать. Теперь я уверена, что похудеть может любая девушка. Хуже тем, кто, простите, умом не вышел, а фигура — дело наживное.

Но спорт и регулярные тренировки (я занимаюсь в тренажерном зале три раза в неделю и хожу на зумба-танцы) — это лишь 25 процентов успеха. Еще очень важно осознать неразрывную связь мозга и тела. Твои мысли влияют на все: если ты думаешь, что никогда не похудеешь, — пиши пропало. Так что: позитивно мыслим! Ну, и очень большую роль, конечно, играет питание. Не нужно зацикливаться на том, чтобы есть одни только овощи и фрукты, а потом срываться. Нужно позволять себе все, но понемножку, маленькими порциями. И уж, конечно, не на ночь. Единственное, от чего я отказалась волевым решением: это от фастфуда и большинства сладостей.

Благодаря похудению я обзавелась новыми друзьями и кучей знакомых. Стала гибче и пластичнее. И, наверное, начала больше ценить себя как девушку.

«На меня в детстве наорала кассирша, и с заиканием мне пришлось бороться целых 20 лет»

Наталья Абакумова, 44 года, главный бухгалтер:

— Я начала слегка заикаться где-то лет в пять, но поначалу этого не замечала. И если бы не случай, который произошел впоследствии, то, скорее всего, заикание ушло бы само собой, как и происходит со многими детьми. Но в шесть лет я пошла в магазин и, когда подошла моя очередь в кассе, я не смогла сразу сказать, что мне было нужно. Кассирша стала на меня орать, для меня это было очень жутко и страшно, я впала в ступор и пошла домой, ничего не соображая. В общем, говоря медицинским языком, я получила психотравму. С того момента в ситуациях обязательной речи я практически не могла произнести ни слова, были длительные ступоры, то есть заикание было в тяжелой форме. Старалась не ходить по магазинам, не могла звонить по телефону в справочные службы и незнакомым людям. Хотя в ситуациях общения с родными и друзьями были только редкие запинки.

Я, конечно, страшно комплексовала по этому поводу. Я сильно ненавидела себя в моменты заикания и какое-то время после. Иногда, не принимая себя, я раздирала себе руки до крови. В школе я была тихая и незаметная, как любила говорить наша классная про меня: в тихом омуте черти водятся. Она была во многом права: «черти», накопленные за день, в виде переживаний чувства стыда и собственной неполноценности выливались затем дома в довольно бурные детские скандалы. И я благодарна маме, которая всегда понимала меня и старалась не обращать внимания на мой сложный характер.

В 12 лет я прошла месячный стационарный курс в «Республиканском центре патологии слуха и речи» на ул. Сухой. Там проводились ежедневные занятия с логопедом, давались методики дыхания, расслабления, плавности речи. Это все я старалась использовать впоследствии. Заикающийся человек должен прежде всего стараться преодолеть страх речи, а единственный способ побороть страх — это пойти ему навстречу. Поэтому в старших классах я ездила в трамвае и задавала людям простые короткие вопросы: «Выходите ли вы на следующей остановке?», «Который час?» и т.п. Для меня это были маленькие подвиги. А также я много читала вслух и пела. Эти практики привели к тому, что я научилась немного управлять своей речью, пыталась преодолевать собственные страхи и неуверенность.

Моя речь начала улучшаться в старших классах школы и затем еще в течение 10 лет, по мере того как я поступила на физфак БГУ, вышла замуж, родила первого ребенка, устроилась на работу. Но о настоящей победе над заиканием я могу сказать только сейчас, спустя более 20 лет после окончания школы.

Реальные ощутимые результаты я получила, после того, как пришла в бесплатный ораторский клуб для заикающихся «Я говорю свободно!», который создал 2,5 года назад молодой минчанин Денис Сотников, который сам заикается. Первоначальный мой запрос был — попробовать выступать перед аудиторией в комфортной обстановке. Но в настоящий момент я понимаю, что прежде всего благодаря клубу я смогла изменить свое отношение к заиканию и смогла принять себя такой, какая я есть.

Прежде всего нужно работать над собственной личностью. Нужно научиться принимать себя со всеми недостатками и достоинствами — просто за уникальность. Для этого нужно нарабатывать положительный опыт (для заикающихся — общения), идти навстречу собственным страхам, стараться делать то, что действительно хочется делать. Конечно, одному этот путь не пройти. Я в свое время посещала группы гештальт-терапии, читала и слушала передачи по психологии. Кстати, по вопросам низкой самооценки и нелюбви к себе: очень рекомендую российского психолога Михаила Лабковского.

Начинать надо с малого, с небольшого, с того, что на данный момент вы можете себе позволить, сделав небольшое усилие над собой. Только не жалейте себя и не пеняйте на судьбу. Жизнь — это шанс быть счастливым, и надо его использовать. Все наши проблемы находятся исключительно в нашей голове, какими бы объективными причинами мы их ни оправдывали. Поэтому начинать надо прежде всего с себя.

Теги: Минск