Этим летом я любила... Любители “клубнички” и подробностей чужой интимной жизни могут отдыхать: этим летом я любила Гришковца

Источник материала:

Того самого Евгения Гришковца, на редкие моноспектакли которого по его приезде в Минск попасть могут далеко не все и не всегда. И жанр творчества которого определить не берусь. Актер или писатель? Талантливый рассказчик или поэт — в смысле поэтического отношения к действительности? Какая разница!

Этим летом его незамысловатые рассказики про нашу жизнь я предпочла даже любимой Улицкой. Не говоря уже о Токаревой, талант рассказчицы которой признаю, но утверждаю, что талант ее злой, и людей, своих героев то бишь, она не любит.Итак, лето, отпуск, пункт О. в одном из уголков, где все прелести нашей природы удачно сочетаются с комфортом. И можно пить воздух, как любимое вино “Либе медхен...”... И отправлять в рот чернику прямо с куста, не волнуясь по поводу ее немытости... И наслаждаться сосновой прохладой, забыв на десяток дней об изнуряющей столичной жаре... Но главное, можно сразу читать или просто перелистывать несколько книг. Пусть и читанных-перечитанных, но зато не обязательных, кое-как написанных текстов, способных вызвать отвращение к слову письменному вообще. Итак, я полюбила Гришковца. Не могу сказать, что впервые узнала его. Он ведь и сам говорит, что все на свете мы уже знаем, знали когда-то, просто однажды происходит этот процесс узнавания. Так и у меня с Гришковцом: будто уже читала все, все его тексты или даже знала его героев, сама о них писала. Петр Вайль говорит об этом феномене Гришковца: “...в нем узнаешь свои, никогда никому не произнесенные слова, недодуманные мысли, невыраженные чувства. Его попадания точны: болезненны, как укол, и радостны, как поцелуй”. И при этом он бесконечно и нежно любит все, о чем рассказывает, утверждаю я. А значит, и меня тоже. Гришковец пишет о мелочах, из которых и состоит наша жизнь. Мой старинный друг журналист и писатель Наум Сандомирский называет это подробностями и утверждает, что именно эти подробности суть нашей жизни. А потому нечего стесняться и комплексовать по поводу того, что ничего глобального и значительного вы не успели сделать. Жизнь не глобальна. Она очень индивидуальна и состоит из засыпаний и просыпаний, обедов, друзей, детей, любимых, вашего дома, работы, дороги...Этим летом я любила Гришковца. Не физически, конечно. Хотя почти физически — до покалывания кончиков пальцев... И, вернувшись из благословенного края в душный Минск, первым делом купила уникальный томик с его монологом “Одновременно” и диском DVD в качестве бонуса. Эту схваченную черной резинкой красную книгу с шикарными иллюстрациями Петра Ловыгина листаю, как странный семейный альбомчик, может, мой, а может — чужой. И читаю: “...можно вырезать из белого листа звездочку, маленькую или большую, не важно. Не важно, какая она получится, красивая или некрасивая, пятиконечная она будет или шестиконечная. Да хоть семиконечная. Главное, чтобы вы ее сами ощущали звездочкой. Взять эту звездочку в руку, загадать желание и разжать пальцы. И пусть эта звездочка бумажная. Какая разница?” А какую книгу недавно купили Вы?Встречаемся по субботам. Поговорим!