Участник разбойного нападения на нумизмата: Он бы живой остался, если бы не похвастался

Источник материала:

«СБ Беларусь сегодня» продолжает публикацию серии интервью с людьми, осужденными за тяжкие преступления к длительным срокам лишения свободы, а то и к пожизненному заключению. Сегодняшний собеседник корреспондента — Сергей Жандарский, участник разбойного нападения и свидетель расправы с нумизматом из-за его дорогой коллекции.

Опасные гастроли

Ночь 7 ноября 2011 года выдалась крайне насыщенной событиями для жителей деревни Лоша Узденского района. Сначала некие молодчики напали на семейную пару и двух рабочих, которые помогали им делать ремонт. Мужчин избили, под угрозой ножа у них отобрали деньги, мобильные телефоны, золотые украшения и строительные электроинструменты. Хотели завладеть и чужой машиной, но не сумели найти ключи. Один из разбойников в поисках забрел в спальню и, обнаружив там сонную женщину, изнасиловал ее.

На месте происшествия работала следственно-оперативная группа, когда занялся огнем другой дом в этой же деревне. Вызвав спасателей, сотрудник милиции побежал по деревне, чтобы разбудить людей — пламя могло перекинуться на близстоящие дома.

Спасатели МЧС обнаружили на кухне тело молодого мужчины. Причиной его гибели стал не пожар, а ножевые ранения груди. Вокруг валялись монеты…

Оказалось, в доме, который использовался как дача, житель Минска хранил коллекцию монет, собирать которую начал еще в 1977 году. Позже увлечение отца разделил подросший сын. Спустя более трех десятков лет нумизматическая коллекция насчитывала около 2500 экземпляров как древних, так и современных, помещенных в 13 специальных альбомов. Болгарские левы, израильские шекели, канадские и американские центы, российские и советские рубли и копейки, сирийские птасы, мексиканские сатимы, песо, сентаво, казахские тенге, индийские рупии и пайсе, румынские леи, лаосские кипы, немецкие марки и пфенниги, польские злотые и гроши, чешские и датские кроны, итальянские лиры, ливанские левросы, туркменские манаты, азербайджанские кипки, грузинские тетри, бахрейнские динары, турецкие лиры и куруши, вьетнамские донги, гонконгские наты, узбекские тыйины — по коллекции можно было изучать географию, историю и экономику стран мира. Самая старинная монета относилась к временам Ивана Грозного. Позже специалисты оценивали коллекцию не менее чем в сорок тысяч долларов.

Долгое время монеты хранились в минской квартире. Но когда в районе произошла серия квартирных краж, хозяин перевез их в деревню, полагая, что там она окажется в большей сохранности.

Гордость коллекционера

Сын хозяина совмещал нумизматическое хобби с увлечением спиртным. В тот вечер в ходе застолья он утратил осторожность и решил похвастаться коллекцией собутыльникам. Парень с увлечением описывал историю монет, называл примерную стоимость некоторых экземпляров, не замечая, как в глазах одного из товарищей вспыхнул нехороший интерес. Тот знал о коллекции, иногда даже сопровождал приятеля в прогулках по окрестностям с металлоискателем, однако до того вечера никогда не задумывался о ее стоимости.

Раскрытие разбойного нападения у оперативников много времени не заняло — в таких случаях под подозрение попадают местные ранее судимые товарищи. Оставалось опросить население, кого из них видели поблизости от места преступления, да «предъявить» подозреваемых потерпевшим. Один из разбойников, еще и насильник в придачу, имел характерную примету — носил длинные волосы, заплетенные в косу. Прическа эта отлично запомнилась жертвам разбоя, а по нашим селам в 2011 году таких щеголей было немного. Так в поле зрения оперативников попал 27-летний Владимир Раговский. Вторым разбойником оказался 21-летний Сергей Жандарский.

Далее следствие предположило, что аж две банды преступников, в одну и ту же ночь разгуливающие по деревне, — это слишком. Зная о приятельских отношениях Раговского с убитым молодым человеком, оперативники решили поработать в этом направлении. Вскоре Владимир признался в убийстве и указал место, где закопал похищенные альбомы с монетами.

За разбойное нападение, изнасилование, убийство и поджог дома Раговского приговорили к 25 годам лишения свободы. Сергея Жандарского за разбойное нападение приговорили к 12 годам лишения свободы. В отличие от подельника он согласился побеседовать с корреспондентом.

Сбился с пути

Если бы не высокий забор с колючей проволокой да вышки по углам, исправительная колония в Волковыске мало напоминала бы пенитенциарное заведение: аккуратные здания, выкрашенные в приятно-желтые тона, клумбы, елочки, беседки, затейливо выкованные калитки между локальными участками. И над этим всем — дразнящий аромат выпечки. Оказывается, обитатели колонии пекут хлеб, булочки, сдобное печенье для горожан.

На крыльце одного из зданий меня уже поджидает Сергей Жандарский, высокий парень, который выглядит моложе своих лет. Вероятно, такой благотворный эффект на внешность оказывают трезвость, отказ от курения и четкий режим дня.

Рассказ о себе Сергей начинает сообщением, что получил в колонии три «жизненные» специальности: станочника, сварщика и тракториста.

— Получается, сбился я в жизни с пути правильного. Все детство свое общался не с теми, с кем надо. Хотел быть выше как-то, хотел не работать, а все иметь ни с чего. Только здесь уже осознал, что так не бывает, — сразу обозначает он причины, по которым оказался в неволе. — Первую судимость за хулиганку получил в 17 лет. Повздорил в баре, там ну… отдыхали с другом одним. Год и шесть дали с отсрочкой исполнения наказания. Отбыл отсрочку полностью и совершил угон. Оно как бы и не угон… Мы покатались и совершили аварию. Меня осудили на четыре года, но отсидел только один — год скинули по амнистии, потом я жалобу написал, еще срок сняли.

Под звуки музыки

Освободившись, Сергей поселился в Минске, работал на сборке мебели. Но недолго — вскоре, отдыхая в баре на «Титане», украл мобильный телефон. За это получил три месяца ареста. Погулял на свободе четыре месяца — и совершил разбойное нападение:

— Я на выходных был в деревне Лоша, у меня там мама живет. Сидел дома, стало скучно. Решил позвонить знакомому — ну, это нумизмат который. Он сказал, что отдыхает с друзьями. Пригласил и меня зайти. Там встретил Раговского. Я его и раньше знал, мы же из одной деревни, но более тесно общался с его младшим братом, которого убили. Что-то он неправильно сделал, и его сбросили с железнодорожного моста под поезд…

Когда спиртное закончилось, гости разошлись. Двое товарищей отправились домой, а Раговский и Жандарский решили прогуляться. Их внимание привлекла музыка, игравшая во дворе одного из домов.

— Решили зайти без всякого умысла на разбой, — уверяет Сергей. — На музыку. Ну, понимаете, как все отопьешь, так… Сказали, нам музыка мешает. Нас начали оскорблять, — тут парень отводит глаза, понимая, наверное, что нежелание людей видеть у себя во дворе чужаков — не самый веский повод для нападения. — Мы решили дать отпор, и по всему получился разбой. Это из-за действий Раговского, он взял нож, ну куда уже деваться? Они оскорбили нас, а мы в свою очередь избили их, в дом затащили. Смотрю, Раговский начал лазить по всем ящикам, шкатулкам. 300 долларов нашел. Пошел в другую комнату. Изнасилования я не видел. Заглянул в ту комнату, увидел, что женщина раздета, и ушел сразу. Забрали шуруповерты, мобильные телефоны. Решили спрятать вещи и съездить на дискотеку. Предлагали сто долларов, но никто не повез. В деревне все нас знали, что мы не робкого десятка, связываться не захотели, — мне кажется, или в голосе Сергея звучит некая гордость.

Пропащий жених

По словам Жандарского, они вновь вернулись к нумизмату, потому что хотели еще выпить:

— Деньги-то у нас были. Его мать привозила из России кондитерский коньяк пятилитровыми канистрами. Тот открыл дверь — и с порога Раговский ударил его ножом. Прямо в сердце, — в глазах собеседника появляется ужас. — И я сразу убежал. Я боялся, что он и меня убьет. Он психически неуравновешенный человек, его из армии комиссовали…

Сергей быстро собрал вещи и в ожидании автобуса на Минск спрятался в доме друга. А буквально через полчаса его забрали сотрудники милиции и повезли на опознание к жертвам разбоя.

— Это было в воскресенье, задержали нас в понедельник, в пятницу Раговский дал признательные показания, показал, где закопал монеты, а в субботу, назавтра, у него должна была быть свадьба, — вспоминает Сергей. — Уже и кольца купили, и загс оплатили, ну все… Четыре года не знаю, как он и что. Матери наши живут на одной улице, через несколько домов, но не общаются.

Жандарский говорит, что о коллекции монет знали многие.

— Он бы живой остался, если бы не похвастался, — считает парень. — Сказал, 70 тысяч долларов стоит. Как только монеты отдали с экспертизы, отец сразу продал их какому-то прибалту за 40 тысяч. Ему дом надо было восстанавливать. Страховки только на лес хватило…

Жалеет он и жертв разбойного нападения:

— Мы им жизнь сломали. Тот, чью жену изнасиловали, бросил ее и уехал куда-то. Даже на суд не явился. Это из-за нас…

Новости Сергей узнает от друзей и от мамы — как правило, по телефону: слишком долго и тяжело добираться от Узды до Волковыска. Причем мама до сих пор, по прошествии шести лет, пытается отчитывать его за содеянное, но тогда Сергей быстренько прощается. Два года его навещала девушка, на которой он собирался жениться, а потом перестала…

— Не обижаетесь?

— А чего обижаться? Зачем я ей? Но насколько знаю, она живет одна.

Сергей признается, что дама сердца немало натерпелась от его выходок. Он мог с легкостью исчезнуть на несколько дней, причем в это время не только выпивал, но и общался с барышнями. Смеется:

— Однажды вышел в шортах мусор вынести — и пропал на десять дней…

— А если бы она так поступила?

— Я ее сильно ревновал, — качает головой Сергей. — Даже звонки телефонные контролировал. А сам гулял… Ну вот такой я человек! Жалко ее, она столько выдержала. Я-то ее в компанию звал, но она раз сходила, на всех посмотрела — ей не понравились, там безбашенные люди. Она просила не общаться с ними. Ставила перед выбором.

— Лучше бы ее выбрали!

— Ну да! — легко соглашается Жандарский. — Теперь я это понимаю. Какие бы ни были знакомые, они все исчезли. Только один в тюрьму писал. А девушка постоянно ездила. Вот тут-то я оценил, но уже поздно…

Точка невозврата

На вопрос, когда случилась та точка невозврата и он свернул на кривую дорожку, Сергей отвечает сразу и решительно — видимо, обдумывал это уже не раз:

— Когда пошел в вечернюю школу. С того времени все и началось. Я и учился хорошо, но захотел работать. Устроился в Самохваловичах на фирму, которая печенье изготавливала. Но не понравилось, что с восьми до восьми надо работать, два дня через два. Мне не хватало времени, чтобы отдохнуть, хотелось гулять больше. Меня попросили уволиться, потому что прогулы были, опоздания. Уехал в Михановичи к знакомому, там и с девушкой своей познакомился. Не работал тогда, потому что в розыске уже был. На что жили? А знакомый машину свою продал за две тысячи долларов, вот эти деньги мы и прогуливали, распускали направо и налево…

Размышлял Сергей и о более глубинных причинах, которые привели его за забор с колючей проволокой:

— Отца у меня не было, убили его, воспитывали мама с бабушкой, а какое они воспитание могли дать? Не хватало мужской руки. Мы на свободе всегда отпор давали, не позволяли себя бить, оскорблять. Сколько раз мама, бабушка платили деньги тем, кого я избил, уговаривали не подавать заявление — жалели. Может, зря? Жалею еще, что по угону так рано отпустили. Вот если бы отсидел еще те два года, не попал бы сюда так надолго…

За время, проведенное в СИЗО на Володарского, он повидал много разных людей. С некоторой гордостью Жандарский говорит, что довелось сидеть в одной камере с «Поселковыми» (членами ОПГ, которые занимались похищением людей и вымогательством):

— С Казиком, с Крабом в одной хате сидел. Интересные люди, много чего порассказали…

На Володарке Сергей пристрастился к чтению духовной литературы, из которой почерпнул знания о загробной жизни, о причиненном зле, которое, если не искупить его, возвращается в двойном размере. Он переписывается с монахинями Свято-Елисаветинского монастыря, которые его очень поддерживают. А вот в церковь не ходит: говорит, при посещении религиозных чувств не испытал, зато стало дурно от запаха ладана.

Утраченные иллюзии

Через газету Сергей Жандарский захотел выразить благодарность начальнику отряда Василию Ивановичу Соловью и старшему оперуполномоченному оперативного отдела Александру Ивановичу Сидору:

— Я с их помощью много чего осознал: что жил не так, как надо, но питал иллюзии, что поступаю правильно. Это два человека, к которым всегда можно обратиться с проблемой, они обязательно помогут. Для меня важно их мнение.

 А вот обращение к сверстникам оказалось несколько неожиданным:

— Смотрю новости — там часто про спайсы говорится. Это же страшно! Я с наркоманами и на свободе, и здесь общался и понял, что наркотики убивают нацию. От них хочется молодежь предостеречь. Здесь два отряда, где наркоманы. Их и сейчас видно — по движениям, по разговорам. То есть они наркотики уже давно не принимают, а мозг спалили, обратно уже не восстановится. Они смеются без причины, кричат. Я сам наркотики никогда не употреблял, хотя много раз предлагали, и деньги были. Водку предпочитал. Но будь я в тот вечер трезвым, никогда не совершил бы то, что совершил.

Теги: Минск