Что отразилось в слезинке ребенка

Источник материала:

ЩЕДРЕНОК Татьяна

Прокуратура выявила ряд нарушений законодательства об усыновлении

До недавнего времени белорусские ребятишки, оставшиеся без родителей, чаще усыновлялись иностранцами, нежели нашими гражданами. В один прекрасный момент заинтересованные ведомства оглянулись, посчитали (количество несовершеннолетних в Беларуси за 10 последних лет сократилось на 715 тысяч, что равно населению двух областных центров) и задумались: разумно ли усугублять положение, отдавая детей, как говорится, в чужие руки? Наконец ситуация переломилась, приоритет отдан национальному усыновлению. Вопрос: сумеем ли мы этим приоритетом воспользоваться?

Тот, кто не хлебнул сиротской доли, не поймет, что значит жить не в отчем, а в казенном доме. С какой надеждой смотрят интернатские дети на посетителей, переступающих порог сиротского «приюта»! Есть страны, где само наличие детей–сирот считается позором, а ребят, оставшихся по той или иной причине без родительской опеки, тут же устраивают в семьи. Формы этого устройства могут быть разные. Но самым оптимальным для ребенка является усыновление. Ситуация с усыновлением в Беларуси пока далека от идеала. Более того, есть случаи грубого нарушения законодательства, о чем говорят результаты проверки Прокуратуры Республики Беларусь.

То, что 90 процентов ребят, находящихся на попечении государства, — сироты при живых родителях, общеизвестный факт. Однако проблема сиротства появляется не вдруг, но на «штормовые предупреждения» компетентные лица и органы иной раз не обращают внимания.

На профилактическом учете в комиссии по делам несовершеннолетних Жодинского горисполкома одна семья состояла с 2003 года. По большому счету, семьей вечно пьяную мать и двух голодных ребятишек назвать было уже нельзя. Тем не менее нуждающимися в государственной защите дети были признаны только в 2005 году, после принятия судом решения о лишении матери, потерявшей человеческий облик, родительских прав. Удастся ли вытравить из детской памяти многолетние ужасы прошлого? И кто ответит за исковерканную детскую психику?

Такие факты, судя по материалам проверки, в Жодино не единичны. В первую очередь это камень в огород местных органов опеки и попечительства. К сожалению, примеры «несвоевременного установления социально–правового статуса детей, находящихся в социально опасном положении» нашлись также и в других областях.

Сегодня принято считать (и абсолютно справедливо), что сиротство — не приговор. Как только маленький белорус лишается родительской опеки, сведения о нем поступают в республиканский банк данных об усыновлении. А это значит — появляется надежда вновь обрести дом и родных. Что и говорить, шанс редкий. Своей очереди на усыновление ждут около 12 тысяч сирот. А желание признать своим чужого ребенка за 11 месяцев 2005 года выразили лишь 842 семьи. Разумеется, одного желания мало. Необходимо проверить готовность кандидатов к родительской миссии. Экзамен выдерживают не все. За 9 месяцев минувшего года зафиксировано всего 267 усыновлений.

Между тем счастливых развязок сиротских историй могло быть и больше, если бы не волокита с процедурами, предшествующими рассмотрению вопроса в суде. Одно из самых распространенных нарушений — затягивание сроков предоставления информации в республиканский банк данных об усыновлении детей, оставшихся без попечения родителей. Результат бесконтрольности и, я бы сказала, преступной халатности. Например, в Могилевской городской больнице скорой медицинской помощи учет «отказных» новорожденных не велся вообще, хотя за 9 месяцев ушедшего года в родильном отделении мамашами–«кукушками» оставлено 11 малышей. Младенцев между тем усыновляют охотнее, нежели подросших ребятишек. Вывод? Ушло бесценное время...

Некоторые районные отделы образования уличены в другом грехе: не ведется (или ведется с нарушениями) учет потенциальных усыновителей. Но что еще хуже, так это доверить ребенка людям, мягко говоря, не готовым стать ему отцом и матерью. Суд Октябрьского района Могилева принял решение об удочерении годовалой девчушки ее тетей, оценив благой порыв родственницы. А во время проверки открылись шокирующие обстоятельства. Усыновительница, одинокая безработная женщина, не может сладить даже с собственными детьми, регулярно прогуливавшими школу.

И опять, к сожалению, данный случай — не уникальный. О чем это говорит? Недорабатывают органы опеки и попечительства, считает начальник отдела по делам несовершеннолетних и молодежи Прокуратуры Беларуси Валерий Иванов, нередко судам предоставляются неполные сведения об усыновителях, в том числе и об их психологической совместимости с будущим членом семьи. Так, скажем, отдел образования Первомайского района Витебска явно поспешил выдать заключение об обоснованности усыновления 10–летней девочки. Дважды дело доходило до суда, и дважды без пяти минут мама отказывалась от своего намерения прямо во время процесса. Мотивировка? Заявительница попросту не была готова принять на себя такую ответственность.

Спору нет, приживется ли хрупкий росток на новой почве или начнет чахнуть, порой не предугадаешь даже, казалось бы, при самом очевидном раскладе. Чтобы не пустить дело на самотек, установлен 3–летний контрольный срок, в течение которого специалисты обязаны диагностировать погоду в доме. Но иногда бывает и так: устроили ребенка в семью и забыли о нем. Между тем судьбы «устроенных» детей складываются не всегда благополучно. Есть факты, говорится в обобщениях проверки, жестокого обращения с «приемышами». Их, к счастью, немного. Больше, конечно, историй со счастливым концом. Тем не менее тут вполне уместно перефразировать Федора Михайловича Достоевского: слезинка ребенка не дешевле счастья человечества.