От потрясения на Ильменке до рекорда на Белом

Источник материала:

Честно говоря, желание подвести некоторые итоги летнего рыбацкого сезона, рассказать о наиболее ярких  от него впечатлениях зрело давно, да в конкретные наблюдения  и заметки не вырисовывалось. А тут как-то на днях заходит коллега и рассказывает уморительную историю о двух знакомых, с которыми летом ловили лещей на озере Белое. Одного зовут Сергей, второго — Толик, вот первый второму и говорит: пока ты, мол, здесь в городе болтаешься, я поймал целых семь сазанов, и титул чемпиона года вместе с соответствующим кубком переходит ко мне. Шутки шутками, а страсти насчет чемпионского титула в нашей маленькой рыбацкой «диаспоре» на Белом кипят нешуточные: дневной улов каждого открыто и гласно взвешивается, плюсуется и так далее. Последние годы чемпионом как раз и был Толик, все шансы сохранить титул у него и сейчас были, а тут вдруг такой удар «под дых». Ведь если один здешний сазан весит минимум шесть килограммов, а их к тому же целых семь, нетрудно представить, в какой отрыв уходит Сергей. Вот Толик и пришел к коллеге за советом: дипломатические, вернее договорные, поскольку оба довольно крупные бизнесмены, отношения с шустрым конкурентом сразу разорвать или сначала к общественности апеллировать? Остановились на втором варианте. Решили, что, поскольку практически все участники турнира лагерь покинули, палатки, прицепы, лодки с Белого эвакуировали, отловленных «втихаря» сазанов в зачет не принимать. Конфликт, стало быть, разрешился, но именно этот курьезный случай и подвинул меня предаться воспоминаниям о минувшем лете, самых ярких его эпизодах, занесенных мной в личный послужной рыбацкий список.

А лини-колдуны что-то шепчут в кувшинках

На Браславских озерах я, в принципе, уже не новичок. Хорошие трофеи добывал на озере Обабье, которое по праву называется самым щучьим озером Браславщины. Здесь же как-то нарвался, как говорит мой коллега, на «атомный» клев красноперки. А на озере Волос, самом чистом, глубоком, до 12 метров, научился ловить плотву на «удар».

Все это было, но преимущественно ближе к осени, как правило, во второй половине сентября. А нынче я приехал в Слободку, деревню в двенадцати километрах от Браслава, где остановился у гостеприимной хозяйки Тамары в  разгар августовской жары. Беглый опрос местного рыбацкого населения подтвердил самые худшие опасения: клев «по нулям». И что, значит, отмотав триста километров, возвращаться домой не солоно хлебавши? Не дождетесь! Тем более что клев — такая штука: сегодня его нет, а завтра есть. Решил рыбачить. И не на больших озерах Недрово, Снуды, Струсто, до которых далековато, а на небольшом, очень уютном и потрясающе красивом озере Ильменок, которое вот, в каких-то пятидесяти метрах от моего временного пристанища. Нашел хорошее, на кромке кувшинковых зарослей, место, щедро закормил на ночь рыбьим комбикормом и…

Чем ниже садилось солнце, тем рыба попадалась крупнее – четыре экземпляра более чем по килограмму каждый с полным на то основанием имел право назвать лещами. И надеяться, что следующим утром к прикормленному месту их подойдет еще больше

Они и подошли – пяток отборных, с характерной краснотой на боках лещей уже через каких-то полчаса возмущенно плевались струйками воды в тесноватом садке. А потом вдруг все стихло.  Минут пятнадцать поплавок стоял не шелохнувшись, наводя на мысль, что все хорошее, увы, быстро кончается. Грустная эта мысль еще не оформилась в слова, как поплавок… Плавно и неотвратимо пошел вверх, как это бывает при лещовой поклевке, скажете вы. В том-то и дело, что сначала пошел, подскочил даже, потом остановился и стал заваливаться на бок, предвещая что-то явно необычное. Надо ли объяснять, что анализ ситуации, резкая и, как оказалось, результативная  подсечка произошли одновременно, оставляя до поры открытым вопрос: кого же я поймал? На леща, который идет довольно легко и только у поверхности воды начинает буянить, явно не похоже: имел место быть чувствительный удар по удилищу, простенькая катушка аж поскрипывала, преодолевая мощное сопротивление рыбины, которая так и норовила уйти в кувшинки, запутать и порвать снасть. Впрочем, насчет последнего был довольно спокоен. Плетенка, если верить производителю, должна выдержать шесть килограммов на разрыв.

Она выдержала, и когда на поверхности показалась рыбья голова, я ахнул. Линь! Это был красавец линь. Мощный, упругий, с отливающим золотом зелеными боками, он, уже оказавшись в руках, сопротивлялся до последнего. Забегая наперед, скажу, что вес его оказался ровно килограмм сто граммов.

Первое впечатление – самое яркое впечатление. Это я к тому, что пяток линей, крупных, отборных, которых я в это утром вытянул, хоть и доставили много радости, но такого трепета и волнения, какое испытывал, вытаскивая первого, больше не ощущал – знал заранее, кого тащу, что надо делать...    

На «колах»

Вернемся на озеро Белое. Собственно, это даже не озеро, а выработанный карьер Сморгонского силикатного завода, соединенный с Вилией. Площадь чуть больше двухсот гектаров, глубина от двух до двенадцати метров, водится здесь в изобилии щука, жерех, язь, сазан, лещ, плотва, уклея, окунь. Но рыбаки, а они все лето стоят лагерями на берегах, едут сюда за лещом. И ловят его на «колах». Это когда на отысканном свале забиваются две жерди, между которыми потом становится резиновая лодка, а наживка забрасывается метров на пять в глубину. Процесс самой ловли несколько статичен, «драйва», как говорит молодежь, нет. Можно час и два просидеть в ожидании того момента, когда антенка поплавка начнет движение вверх. Вот тогда и не мгновением позже нужно подсекать. Не прозеваешь — можешь вытащить двух-трехкилограммового леща или, что хуже, шести-восьмикилограммового сазана. Почему хуже? Потому что, если снасть ненадежная, если фрикцион в катушке не отрегулирован, если не успеешь отвязаться от кольев, чтобы потом кататься на буксире у рыбы до тех пор, пока она не ослабеет, сазанюга разнесет в клочья и леску, и удилище. Но если единоборство это выиграно, гордости рыбака просто нет предела, а заветный титул чемпиона становится ближе и осязаемее.

Мне, честно говоря, такие уловы не снились, в личном зачете килограммов тридцать всего, но зато я и сейчас помню, как, в какое время и с какими трудностями и ухищрениями ловил каждого своего леща, среди которых, чем горжусь, есть пяток трехкилограммовиков. Так что ушедший поплавочный сезон был для меня в этом году во всех отношениях удачным.