Как убить анаконду?

Источник материала:

В   далекой   Венесуэле   много  экзотики,   но   немало   и   того,  что   близко    и   понятно  для   белорусского  восприятия 

Группу отъезжающих в Венесуэлу, каждый из которой получил под лопатку обязательную прививку от желтой лихорадки, инструктировала пожилая женщина-врач: «От самого опасного заболевания мы вас надежно защитили. Есть еще малярия, но она не так страшна. Главное, избегайте комариных укусов, не пейте воды из-под крана, мойте фрукты, снимайте кожуру и обливайте кипятком». 

В представлении среднестатистического белоруса Венесуэла — жаркая экзотическая страна, затерянная в непроходимых джунглях, где водятся анаконды, пираньи, малярийные комары, крокодилы и «много диких обезьян». В действительности 87 % венесуэльцев живет в крупных городах, расположенных главным образом на морском побережье. Показатель урбанизации здесь самый высокий в Латинской Америке. 

Лягушка из  затерянного  мира 

— «Перемещается она с такой скоростью, что от нее невозможно спастись. Единственный выход — лечь на землю и притвориться мертвым. Она начнет тебя заглатывать постепенно, начиная с ног. И когда часа через два-три дойдет до пояса, самое время выхватывать нож и вспарывать ей горло». Такой способ описан на сайте американского Корпуса мира… —  без тени иронии излагал коллегам технологию охоты на анаконду в джунглях белорусский инженер. 

Впоследствии я поинтересовался у знакомого венесуэльца, видел ли он живую анаконду. «Только по телевизору, в программе про Амазонку», — был ответ. 

Многие ли наши соотечественники встречали на пути зубра, медведя или волка? Так и там: прежде чем убить гигантскую змею, ее надо найти. Впрочем, хватает и экзотики. Есть и комары, и тропические лихорадки. 

— Увидел ее и захотел сфотографировать, а она лезет на пальму изо всех сил. Когда я подошел поближе, лапы у нее не выдержали, и она свалилась мне чуть ли не на голову. От неожиданности уронил камеру. Я и она бросились в разные стороны… 

Так прямо во дворе гостиницы  прошла первая для белоруса встреча с игуаной — полуметровой ящерицей, пугающей на вид, но совершенно безобидной. Местные жители давно охотятся на игуан, считая их мясо деликатесом. Поэтому несчастная рептилия зорко следит за каждым движением двуногих. Малейшее подозрительное шевеление с вашей стороны — и она с поразительной быстротой несется прочь, забавно раскидывая лапы по сторонам, стрелой взлетает на абсолютно вертикальную поверхность ближайшего дерева. А где еще можно прямо в городе увидеть колибри или понаблюдать, как пеликаны с высоты ныряют в море за рыбой? 

Буквально несколько месяцев назад венесуэльские биологи обнаружили новый вид лягушки, которую окрестили сложнопроизносимым именем маннофрин леонардои. Обитательница каменистых ручьев на северо-востоке страны невелика:  20—24 миллиметра в длину. Неудивительно, что ей так долго удавалось ускользать от внимания ученых. Любопытно другое: есть, оказывается, на Земле места, где и в начале XXI века можно открыть что-то неизведанное. Недаром Артур Конан Дойл поместил в этих краях свой «Затерянный мир».             

Фруктовый   рай 

В Венесуэле существует всего две поры годы: с апреля по ноябрь — сезон дождей, он же зима, все остальное – лето. Хотя эти сезоны не слишком отличаются. По европейским представлениям, сезон дождей —это сплошная стена воды от рассвета до заката. На самом деле все выливается в буквальном смысле в получасовой послеобеденный дождик, после которого выше становится влажность, гуще тропический зной. Здесь кондиционер не роскошь, а необходимое средство существования, примерно как отопление зимой для северных стран. Зато тепло и обильная влага создают идеальные условия для буйства растительности.      

Информационные технологии превратили мир в огромную деревню, но не избавили нас от стереотипных и зачастую искаженных представлений о соседях по планете. Услышав о том, какие катастрофически низкие температуры держатся в Беларуси зимой, в коридоре бурильного судна на Маракайбо ко мне подошел молодой венесуэлец и заговорщицким тоном спросил: «А есть ли у вас в продаже арбузы?..» Я заверил, что сегодня в Беларуси можно купить не только арбузы, хотя до венесуэльского фруктового рая нам по климатическим причинам далеко. Все, что белорусский цветовод-любитель может представить себе на подоконнике собственной квартиры, здесь растет и «процветает» прямо на улице. В сок, сепильядо (смесь сока с дробленым льдом) или меренгаду (смесь сока с молоком) можно превратить практически любой местный фрукт:  дыни, бананы, лайм, манго, кокосы, папайю,  маракуйю, гуайяву, ананасы, не говоря уже о грушах, яблоках и винограде. 

Арепа – сестра драника 

Уж если речь зашла о еде, необходимо сказать несколько слов  о местной кухне. В Венесуэле 23 штата, расположенные в сельве,  горах, на равнине, морском побережье. Повсюду существуют свои уникальные кулинарные традиции. Объединяет венесуэльскую кухню, независимо от местности, обилие овощей, фруктов и морепродуктов. Это чувствуется даже в языке. На одно русское слово «банан» или «креветка» приходится с десяток испанских (венесуэльских) синонимов в зависимости от типа продукта. Крупные угловатые бананы-платанос едят в качестве гарнира, тушат, жарят, варят,  как у нас картофель. 

Однако место лидера на обеденном столе уверенно занимает не овощ и не фрукт, а злак, точнее, его производное: лепешка из кукурузной муки – арепа. Несмотря на то, что в любом современном магазине можно купить и французские булки, и булочки для приготовления бигмаков,  арепа — это и есть традиционный хлеб венесуэльцев, доставшийся им по наследству от коренных американцев доколумбовой эпохи. Маленькие, размером с оладью или драник, обжаренные на огне, довольно плотные и сытные их редко едят просто так. Чаще с наполнителем из мяса, овощей, масла и рыбы. 

Все   будет в   шоколаде 

Американские индейцы с незапамятных времен выращивали какао-бобы, используя их как пищу, лекарство, объект для религиозных обрядов и даже как монету. С 1600 года начались первые поставки какао в Европу, а мода на шоколад (тогда его только пили) середины XVIII века пролила первый золотой дождь над колониальной аристократией «маленькой Венеции — Венесуэлы». 

Век их процветания оказался недолгим. Разразившаяся война за независимость уничтожила и шоколадные плантации, и их хозяев. 

Только к 1901 году какао восстановило свои позиции в национальной системе производства, уступая пальму первенства лишь кофе. Четверть века спустя годовой объем шоколадной продукции достиг рекордной цифры — 23 тысяч тонн. А затем — резкое падение, конкуренция африканских какао-бобов, опустошительный циклон 1933 года и колоссальные усилия венесуэльского правительства по восстановлению былой славы страны как источника «бурого золота». Невольно подумал: «Сотрудничают наши нефтяники, военные и строители. Может, пора завести дружбу и нашим кондитерам?» Чтобы все у них и у нас было в шоколаде — в самом лучшем, венесуэльском.           

От  чего  не  болит голова? 

У венесуэльцев сложилась свое-образная культура пития алкогольных и безалкогольных напитков. Здесь соком принято называть только свежевыжатую из фруктов жидкость. А все остальное так – нектар. Пиво сортов «Полар» и «Солера» светлое и легкое, всегда охлажденное едва ли не до точки замерзания – не лишнее дополнение к тропической жаре в практичной расфасовке: 222, 252, 295 мл, но не более 0,33 — по европейским понятиям, минимальная бутылочка. В любом местном винно-водочном магазине висит объявление со следующим текстом: «Продажа алкогольной и табачной продукции детям и подросткам до 18 лет категорически запрещена. Нарушение закона влечет за собой тюремное заключение сроком до двух лет.  Министерство здравоохранения». Здесь примечателен не сам запрет, а конкретно определенная мера ответственности. Рядом еще одно ласковое напутствие посетителям: «Распитие спиртных напитков в магазине и рядом с ним не разрешается. Не доставляйте лишних хлопот нам и себе». И еще:  с 21.00 вам нигде не продадут выпивку (кроме баров и ресторанов, разумеется). Точнее, может, и продадут, но тайком, по условному стуку в дверь, если продавец хорошо знает вас. 

Поговаривают, что во времена нефтяного бума большой популярностью среди состоятельных венесуэльцев пользовалось шотландское виски. Особым шиком на приемах и банкетах  считалось предлагать гостям дорогой скотч различных сортов, по предпочтениям. В последние кризисные десятилетия о былой роскоши подзабыли. И вот уже президент Чавес призывает соотечественников отдать предпочтение местной кукурузной водке кукуй, которой, впрочем, ничем не уступает венесуэльский темный ром, легко пьющийся с колой, тоником, кубиками льда и дольками лайма. При умеренном потреблении он почти не вызывает похмельного синдрома. Что, конечно, не освобождает человека от заботы о собственном здоровье. 

Минск — Каракас — Минск

(Окончание следует)