Рассмеявшись и хорошенько подумав, артист все же разрешил предварить интервью с ним маленькой историей, случившейся лет 30 назад. В казахстанский городок, где я родился и рос, редко заезжали с концертами звезды советской эстрады. И каждый такой визит был событием вселенского масштаба. На пике своей популярности выступил у нас и Гнатюк — то ли поздней осенью, то ли ранней зимой. Я тогда уже слушал группу «Воскресение», но еще и не морщился от Яака Йоалы. После шоу народ повалил в гардероб за одеждой. Мы с приятелями решили переждать давку и отправились покурить в туалет. Почти дошли до него, как меня сзади кто–то тронул за плечо: оглянулся — артист. Стремительный и взъерошенный. «Вы не скажете, где тут уборная?» — тихо спросил он. «А мы как раз туда идем — прямо, налево и вниз», — сориентировал я музыканта. Тот поблагодарил и пошел на обгон.
В наши дни певца я поймал перед самым выходом на сцену, а потому вышла у нас с ним беседа, в начале которой он признался в любви к Беларуси, сказав, что каждый приезд в страну для него — большая ответственность и праздник.
— Николай Васильевич, пресса когда–нибудь вас «прессовала»?
— Она всегда относилась ко мне в целом с симпатией. Первое время, когда я только появился на эстраде, вообще баловали сплошь положительными публикациями. Потом да, прошло несколько, как я считаю, явно заказных материалов. Один отчетливо помню. Я выступил в Крыму, и концерт тот ну просто размазали. И по распоряжению Министерства культуры меня убрали из всех телевизионных программ.
— Газетное слово могло поставить крест на карьере артиста?
— Повлиять могло сильно. Я, честно вам скажу, напрягся. Но вышла другая статья, причем по тому же концерту! Хвалебная. В ней говорилось, что критика в мой адрес была несправедлива, дурно пахла и выглядела как поклеп. И все спустили на тормозах.
— Будь вы сегодня журналистом, кому бы из исполнителей посоветовали заканчивать с музыкальной карьерой?
— Не дело газетчиков выносить судьбоносное решение. Можно высказывать свою точку зрения, жестко анализировать, но ставить перед собой задачу «закопать» человека — такого быть не должно. А если это не артиста вина, что он поет то, что поет? И за ним стоят продюсеры? Вдруг он прекрасным майским утром запоет то, от чего мы все в восхищении вздрогнем? Если судьба, Господь посчитает, что кто–то из музыкантов выбрал не ту профессию, он его остановит, будьте уверены.
— Вы тоже меняетесь время от времени?
— Конечно! Не пробуя что–то иное, не обретешь себя настоящего.
— Да вы философ! Тогда несколько философских вопросов. Какой цвет выберете — черный или белый?
— Все–таки белый. Символ света, отсутствия тьмы. Солнце рождает, черная дыра убивает.
— Смерть одного ребенка, но спасение целого мира, либо гибель человечества ради жизни одного дитяти?
— Вот от таких вопросов и сеется смута в умах людей... Дальше меня пытайте.
— Ради достижения цели пойдете на все?
— Для меня главнее всего — совесть и нравственный путь в жизни. Если для достижения цели мне не придется поступиться этими принципами и нарушить десять известных библейских заповедей, то я к ней пойду.
— Николай Гнатюк — выдающийся артист?
— Нет, конечно! Это скромный и простой человек. Неплохой певец. Меня порой лучше других принимают в сборной программе, а гонорар мой меньше всех. Я мог бы покачать права, но скромность берет свое.
Главная
Гороскопы
Рассмеявшись и хорошенько подумав, артист все же разрешил предварить интервью с ним маленькой историей, случившейся лет 30 назад. В казахстанский городок, где я родился и рос, редко заезжали с концертами звезды советской эстрады. И каждый такой визит был событием вселенского масштаба. На пике своей популярности выступил у нас и Гнатюк — то ли поздней осенью, то ли ранней зимой. Я тогда уже слушал группу «Воскресение», но еще и не морщился от Яака Йоалы. После шоу народ повалил в гардероб за одеждой. Мы с приятелями решили переждать давку и отправились покурить в туалет. Почти дошли до него, как меня сзади кто–то тронул за плечо: оглянулся — артист. Стремительный и взъерошенный. «Вы не скажете, где тут уборная?» — тихо спросил он. «А мы как раз туда идем — прямо, налево и вниз», — сориентировал я музыканта. Тот поблагодарил и пошел на обгон.