В первых числах сентября в СССР принимается новый закон о всеобщей воинской обязанности. Призывной возраст снижался до 18 лет и увеличивался срок службы. Призывники 1937 года остались в армии еще на год. В условиях секретности, под видом учебных сборов, начинается частичная мобилизация. Численность Красной армии увеличилась почти вдвое, до 5 миллионов человек.
10 сентября на стол первого секретаря ЦК компартии БССР Пономаренко легло спецсообщение за номером 2214. НКВД БССР информировало о фактах «панических настроений среди населения», вызванных объявленным в Белоруссии «набором в лагеря приписного состава». Только за первые девять дней сентября минчане срочно сняли со счетов центральной сберкассы более одного миллиона рублей. По тем временам – огромная сумма. В воздухе носится одно слово: война!
Вячеслав Селеменев: - Среди населения были слухи, что готовится освободительный проход по территории Западной Белоруссии. Судили по тому, что начался призыв в Красную армию, мобилизация призывников, проводилось выявление людей, которые знают польский язык.
Виктор Ливенцев, ветеран Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза: - Обстановка была в стране накалена, и в какой-то степени затрагивала население. На Западе идет какая-то непонятная для нас война. Затронет она нас или нет? Для нас это, конечно, было интересно, но, в то же время, мы это мало чувствовали.
Население в панике скупает продовольствие и товары первой необходимости. Говорят о введении карточек. Чтобы успокоить народ, по радио передают обращение Молотова: «Правительство считает нужным заявить, что оно не намерено вводить карточную систему на продукты и промтовары, даже если вызванные внешними событиями государственные меры затянутся на некоторое время. Наша страна обеспечена всем необходимым и может обойтись без карточной системы в снабжении».
Для операции «Большие учебные сборы», а именно под таким названием польский поход вошел в военную историографию, советское командование развертывает довольно крупную группировку.
Более 600 тысяч бойцов и командиров, пять с половиной тысяч артиллерийских орудий, более 6 тысяч танков и почти 4 тысячи самолетов.
15 сентября Военный совет Белорусского фронта издает боевой приказ № 01.Ставится задача: «Содействовать восставшим рабочим и крестьянам Белоруссии и Польши в свержении ига помещиков и капиталистов, и не допустить захвата территории Западной Белоруссии Германией». На военном языке это означает – нанести поражение польским войскам и выйти к границе территориальных и политических интересов Советского Союза.
16 сентября, последний мирный день 1939 года. Стоит исключительно теплая и сухая погода. «Бабье лето». Днем жарко. К исходу дня войска созданных накануне Белорусского и Украинского фронтов занимают исходные рубежи, а на рассвете переходят советско-польскую границу. Начался новый период в истории и Советской России, и Белорусской республики.
17 сентября 1939 в три часа ночи посол Польши в Москве Вацлав Гжибовский был вызван в комиссариат иностранных дел.
Уже две недели шла война. Большая часть территории Польши была оккупирована нацистской Германией. Гжибовский понимал, что этот ночной вызов не предвещал ничего хорошего.
Принимает польского дипломата заместитель наркома Потемкин. Послу зачитали ноту Советского правительства. В ней говорилось: «Война выявила внутреннюю несостоятельность Польши. Страна потеряла все свои промышленные районы и культурные центры». Варшава оккупирована. Правительство бежало. Было заявлено: в этих условиях Советский Союз слагает с себя ответственность за исполнение прежних договоренностей и решает взять под защиту проживающих на польских территориях своих единокровных братьев – украинцев и белорусов.
За час до этой встречи в Кремле принимали германского посла Шуленберга. В присутствии Молотова и Ворошилова Сталин лично пообещал послу, что уже через четыре часа Красная армия пересечет польскую границу на всем ее протяжении. Во избежание инцидентов немецкой авиации не рекомендовали с этой минуты залетать восточнее линии Белосток-Брест-Литовск-Львов.
Сталин сдержал слово: в 5 часов 40 минут войска двух советских фронтов вошли в восточные районы Польши.
С рассветом 17 сентября войска Белорусского фронта перешли границу. Командиры особо подчеркивают: к польским военным относиться лояльно. Местному населению, при необходимости, оказывать всяческую помощь, и продовольствием, и медикаментами.
Виктор Ливенцев, ветеран Великой Отечественной войны, Герой Советского союза: - Когда объявили, что будем переходить границу, то для нас, для молодых бойцов и призванных в армию, это было что-то непостижимое: что такое заграница, какая она, что мы там увидим? Это первое такое чувство. Второе чувство – раз будем переходить границу, значит, будет бой, значит это война, и ты можешь погибнуть в первые минуты этой войны.
Ярослав Ермолович, историк: - Впереди Красной армии шли пограничники. Им была поставлена задача – за несколько часов до начала наступления обезоружить, разгромить польские заставы, по-польски «стражницы».
Леонид Споткай, ветеран пограничных войск республики Беларусь: - Некоторые «стражницы» сдавались без боя, поляки бросали оружие. Некоторых заставали врасплох. Но некоторые оказывали серьезное сопротивление.
Ярослав Ермолович: - На территории Верхнедвинска находилась пограничная застава, комендатура. Переправившись через Западную Двину, пограничники решили захватить с ходу эту «стражницу». Те солдаты, которые там находились, оказали очень жестокое сопротивление, не хотели сдаваться. И советские пограничники просто забросали гранатами эту «стражницу» и вся она была сожжена дотла.
Поляки почти не оказывают сопротивления. Солдат разоружают и сразу распускают по домам.
Сергей Струнец, кандидат исторических наук, Брестский государственный университет: - Изначально воинские части советской армии должны были задерживать всех польских военнослужащих и передавать их органам НКВД для последующей фильтрации. Рядовых белорусов, украинцев, евреев распускали по домам. Офицеров задерживали и далее передавали в лагеря и тюрьмы на территории Советского Союза.
Евгений Новик, доктор исторических наук, БГУИР: - Там, где сопротивление оказывалось, применялась военная сила. Безусловно, там были жертвы и с одной, и с другой стороны. Но авиация и тяжелая артиллерия, насколько мне известно, в этой операции участия практически не принимала. В основном применялись танки и стрелковое оружие.
Виктор Ливенцев: - Сопротивлялись не сильно. Где-то затеют, здесь же поднимут руки вверх, побросают оружие. Вот когда уже дело подошло к середине дня, вот уже здесь по дорогам потянулись повозки с беженцами, отступающие поляки, польские войны, их подразделения, их техника.
Поляки дезориентированы поведением красноармейцев. Почему большевики, в основном, избегают открывать огонь? Не может понять, что происходит, и местное население.
Прошел слух, что советские войска вступили в Польшу, чтобы вместе с поляками, украинцами и белорусами сражаться против немцев. Но тут же говорили и другое: немцы вместе с поляками выступят против Советов.
Владимир Егорычев, кандидат исторических наук, Гродненский государственный университет им. Янки Купалы: - Многие польские командиры заявляли, что они устроят вместе с Советами второй Грюнвальд против фашистов. То есть, были и патриотически настроенные люди, которые видели будущее Польши в борьбе вместе с Советским Союзом против Германии.
Андрей Чернякевич, кандидат исторических наук, Гродненский государственный университет им. Янки Купалы: - Местные жители, по большому счету, не знали, на чьей стороне будут большевики. Более того, уже после 1 сентября, когда стало известно про то, что Советский Союз решил занять территорию Западной Беларуси, Западной Украины. Пошли слухи, что уже Германия выступила на стороне Польши и это будет польско-немецкая война против советской России.
Из приказа Верховного командующего польской армии маршала Эдварда Рыдз-Смиглы: «С Советами в бой не вступать, оказывать сопротивление только в случае попыток с их стороны разоружения наших частей. С немцами продолжать борьбу».
Советским войскам запрещалось подвергать авиационной бомбардировке населенные пункты и колонны отступающих польских войск. Во избежание ненужного озлобления поляков.
Сергей Третьяк, кандидат исторических наук, Институт истории НАН Беларуси: - Известен только один случай, когда советская авиация в надежде заблокировать и не дать уйти польской военной флотилии подвергла бомбежкам Пинский речной порт. Бомбы ушли на жилые дома, которые стояли рядом с портом. Погибла одна женщина-еврейка, было несколько раненых. Это, пожалуй, единственный боевой эпизод бомбовых ударов советской боевой авиации по городам Западной Белоруссии.
Полякам, и военным, и штатским, оставлен коридор для выхода в Румынию. На границе толпы людей.
Владимир Егорычев: - Это был не благородный жест, это было решение проблемы, поскольку многотысячная армия польских солдат и офицеров еще больше дестабилизировала обстановку в Западной Белоруссии.
Сергей Токть, кандидат исторических наук, Гродненский государственный университет им. Янки Купалы: - Безусловно, они отступали, потому что исход войны уже был ясен. Боевая часть моего деда отступала, и хотела прорваться в Румынию, но их перехватили по дороге в советские войска. Помню, дед рассказывал, что офицеры сказали, что на помощь идут советские войска, и они без всякого сопротивления сложили оружие.
Сергей Третьяк: - В состав Белорусского фронта, которым командовал командарм второго ранга Ковалев, вошли армии 3, 10 и 4. Четвертая армия, пожалуй, самая известная, поскольку наступала в направлении главного удара – на Брест и дальше на Варшаву.
Белорусскому фронту противостояла польская группировка численностью более 45 тысяч солдат и офицеров.
Сергей Третьяк: - Кто был более-менее боеспособен, так это группа «Полесье», которой командовал генерал Клеберг. Это были части, сохранившие дисциплину, поскольку в их рядах основной костяк составляли уроженцы центральной Польши. Это была польская военная флотилия на реке Припять, это были авиационные части, которые базировались в основном на аэродромах под Лидой.
Позже начальник штаба войска польского бригадный генерал Вацлав Стахевич в своих мемуарах напишет, что если бы Красная армия не вошла в Польшу, польские войска могли бы еще долго противостоять частям вермахта.
Это далеко не так. К середине сентября наиболее боеспособные группировки польских войск были разгромлены. В стране царил хаос. Было очевидно, что дни Польши сочтены. А о готовности мобилизованных белорусов умирать за Польшу, которая обращалась с ними, как с людьми второго сорта, очень наглядно говорит частушка того времени: «Вы ня думайце, палякi, вас ня будзем баранiць, мы засядзем у акопах, i гарэлку будзем пiць».
Александр Тихомиров, кандидат исторических наук, Белорусский государственный университет: - В целом Польша, которая так тщательно готовилась к войне против Советского Союза, оказалась в реальных условиях к такой войне не готова. Конечно, силы были отвлечены на запад, это понятно, но все-таки серьезного отпора Красная армия не получила.
Владимир Егорычев: - Не оказалось в польском руководстве такой сильной линии, которая повела бы нацию. И, возможно, события повернулись бы совершенно по-иному. Ведь такие же ситуации были и в России, и Сталин не уехал, ни один член политбюро не уехал из Москвы. Немцы стояли в двадцати километрах от Москвы.
Красноармейцам настрого приказано не провоцировать немцев. Но если те попытаются завязать бой – давать решительный отпор.
Сергей Третьяк: - Были случаи бомбежек немецкими самолетами советских войсковых колонн и перестрелок между немецкими и советскими разведпатрулями. Имели место на территории Белостокской области в период выдвижения к демаркационной линии случаи самых настоящих боевых столкновений между советскими и немецкими подразделениями.
Александр Тихомиров: - Гитлер узнал, что Советский Союз выступил против Польши и приказал немецким генералам приостановить наступление на восточном фронте. Генералы отнеслись к этой идее Гитлера без энтузиазма. Они хотели продолжать наступление на восток и дальше, но были вынуждены подчиниться политическому решению Гитлера.
Ни та, ни другая сторона не заинтересована в раздувании конфликтов. И немцы, и красноармейцы, во всяком случае, внешне – сохраняют лицо союзников.
Алесь Смоленчук, доктор исторических наук: - Немцы развернули солдатскую кухню, варили суп. Целые ведра горохового супа носили по хатам и говорили: «Рус, брат, ешь». То есть немцы шли с пропагандой, с идеологией, что они освобождают русских братьев-союзников от польского гнета.
Леонид Споткай: - 29-я танковая бригада под командованием комбрига Кривошеина 20 сентября в районе Пружан выслала разведку и в районе населенного пункта Видомля наша красноармейская разведка встретилась с немецкой разведкой. Был установлен контакт, и немцев пригласили даже в расположение нашей части. Довольно таки анекдотичный случай произошел, когда немецкий офицер, войдя в нашу палатку, так называемую «ленкомнату» увидел плакат «Смерть немецким оккупантам». Немец промолчал, сделал вид, что все нормально.
С именем комбрига Кривошеина связана и одна из самых противоречивых страниц летописи событий сентября 1939 года.
Совместный парад немецких и советских войск в Бресте.Когда советская танковая бригада подошла к Бресту, выяснилось, что он уже занят немцами. Назревал скандал. Генерал Гудериан согласился передать город, но только при условии проведения совместного парада войск. Кривошеин согласился, но повел себя совсем не так, как ждали от него немцы.
Прежде всего, он заблокировал своими танками путь 20 эшелонам с трофейным имуществом, приготовленным немцами к отправке в Германию. А затем удивил Гудериана неожиданным построением парадных коробок.
Сергей Третьяк: - Кривошеин заявляется к Гудериану и говорит ему, что наши войска пойдут после ваших, а не в одном строю. Получилась интересная история: вы можете себе представить совместный военный парад, когда войска уходящей стороны проходят сквозь шпалеры выстроенных вдоль улицы советских солдат?!
Освещать парад прибыла специальная киногруппа из Берлина. Говорят, что когда министр пропаганды Геббельс увидел «картинку», он запретил эту хронику к показу.
Сергей Струнец: - В Белостоке, кстати, тоже было такое мероприятие, правда, меньшего масштаба. С ротами почетного караула, с обедом, после чего в Бресте остался бывший комендант города для решения приграничных вопросов.
Сохранились воспоминания дважды Героя Советского Союза Исса Александровича Плиева. В 1939 он командовал передовым отрядом 6 кавалерийского корпуса, который вошел в Белосток, чтобы принять его от немцев. Он пишет: «Когда наши казаки прибыли в город, тысячи горожан высыпали на безлюдные улицы и устроили красноармейцам восторженную овацию. Немецкое командование наблюдало всю эту картину с нескрываемым раздражением – контраст со встречей вермахта был разительный».
С цветами и красными флагами Красную армию встречают в большинстве деревень и городов Западной Белоруссии.
Евгений Новик: - Мой отец был человеком далеким от политики, но 17 сентября 1939 года вместе с другими сельчанами взял палку, прибил красную материю и пошел встречать Красную армию. Встречали хлебом и солью, простой народ, большинство народа.
Валерий Кривуть, кандидат исторических наук, Барановичский государственный университет: - Был и спонтанный народный энтузиазм, когда польские флаги одним движением руки превращались в советские. Когда отдиралась белая полоса, он становился красным.
Михаил Василючек, кандидат исторических наук, Гродненский государственный университет им. Янки Купалы: - Селяне решили поставить «браму» при въезде в деревню. Пошли женщины в лес за «дзеразою», сплели венок хороший, обвили эту «браму» «дзеразой» и цветов много принесли, говорят, пускай приходят, мы их встречать будем.
Адам Доброньский, профессор Института истории Белостокского государственного университета: - Есть ряд дискуссионных вопросов, связанных с событиями 17 сентября 1939 года. Значительная часть мобилизованных белорусов до конца сохранили свою лояльность. Более того, командиры ставили их в пример. Возникает вопрос: тогда кто же сооружал эти триумфальные арки в честь Красной армии? В большинстве своем это были прокоммунистически настроенные люди. И они, конечно, приветствовали красноармейцев, потому что у них были общие взгляды, общая культура, национальность, общий язык.
Николай Луцевич, житель деревни Николаевщина: - Да, радовались. Потому что нам обещали, что земля – крестьянам, заводы – рабочим, такой лозунг был. Народ встречал с гордостью советскую власть. А как пришли, так поняли, где агитация, а где не агитация, где обман, а где справедливость.
Людей удивил внешний вид красноармейцев. Непривычно выглядели ботинки с обмотками, здесь наши бойцы явно проигрывали по сравнению с добротно одетыми польскими и немецкими солдатами. Но больше всего белорусскую деревню поразили лошади, не превышавшие в холке и полутора метров. Местные жители, привыкшие к тому, что польская кавалерия ездит исключительно на англо-арабских полукровках, шутили, мол, Красная армия «приехала на собаках».
Сергей Третьяк: - Это были лошади монгольской породы. Они низкорослые, но они очень неприхотливые. Во время Великой Отечественной войны как раз полмиллиона монгольских лошадей, которые были подарены монгольским народом Красной Армии, позволили оснастить конной тягой многие артиллерийские части.
Не везде вступление Красной армии в белорусские города проходило бескровно. В общей сложности отмечено около 40 вооруженных столкновений. Поляки оказали сопротивление под Кобрином, Вильно, Сопоцкином. Без боя не захотел сдаться и Гродно, где скопились многочисленные польские части, отступавшие с разных направлений.
Виктор Ливенцев: - В Гродно подошли танковые части, пехотные части. И прежде чем входить в Гродно, в разведку пошли два танка. Их польские вояки забросали бензиновыми бутылками. Танки сгорели вместе с бойцами. И в силу этого ни о каком взятии Гродно с ходу речи не стало.
Андрей Чернякевич: - Гродно, на самом деле, собирался сражаться с немецким войсками. И когда утром 20 сентября со стороны старого моста в центре Гродно появились танки, первая мысль у обороняющих была, что это именно немцы входят в город. Так получилось потому, что Красная армия, после занятия Вильно вышла в тыл Гродно и двигалась уже со стороны западной границы. Поэтому именно в город советские части вошли не с правого берега, откуда их можно было ждать, а с левого.
Эдмунд Ярмусик, кандидат исторических наук, Гродненский государственный университет им. Янки Купалы: - В этих боях принимали участие и гимназисты, и местная польская молодежь. Официально здесь было уничтожено 15 советских танков, а по польским источникам где-то 20-22 танка и бронемашины.
Виктор Ливенцев: - Мы вошли в Гродно без всякого боя. Где-то стреляли, где-то вышибали какие-то подразделения, но основной части поляков уже в Гродно не было.
Кристина Желего: - Три дня гуляли наши с немцами. Наши русские песни пели, немцы свои песни пели. Три дня ездили на лодках туда-сюда. Все были в недоумении: как это так? Немец и большевик и вдруг пьют, гуляют вместе, дружат вместе?
Белорусское население торопится освободиться от панского гнета. На помощь красноармейцам в ряде мест приходят повстанческие отряды.
Михаил Василючек: - Они начали громить помещичьи «маентки», отбирать добро все и начали устанавливать, как тогда говорили, советскую власть.
Сергей Струнец: - Начался период грабежей, нападений на части польской армии. И, судя по польским «реляциям», это носило массовый характер и количество жертв среди польского населения, опять-таки, не подтвержденное советскими источниками, оценивалось до нескольких тысяч человек.
С оружием в руках против панской власти выступают в Скиделе. Здесь коммунисты-подпольщики поднимают восстание. Они действуют по ленинскому плану: разоружают полицию, захватывают магистрат, телеграф, электростанцию и другие стратегические объекты города.
Павел Чебаторевич, житель города Скидель: - У полицейских начали забирать оружие. Потом, когда оружия уже немного было, пошли задерживать польскую армию.
Илья Борисов, житель города Скидель: - Заняли магистрат, «пастарунк» он назывался, где полиция находилась, участок народной милиции. Задерживали осадников, которые хотели куда-то уехать с подводами, доставляли в «пастарунак», и когда обыск делали, находили в повозках оружие и их арестовывали.
Сергей Токть, кандидат исторических наук, Гродненский государственный университет им. Янки Купалы: - Те полицейские и чиновники, которые успели убежать в Гродно, начали рассказывать про скидельские события в Гродно. И в Гродно возникла такая идея среди польских военных, полиции и ополченцев польских – организовать карательную экспедицию в Скидель. И так как отряды повстанцев были разбросаны по разным улицам и дорогам Скиделя, охрана города со стороны Гродно не была подготовлена должным образом. Там были баррикады, но повстанцы не выдержали удара.
За несколько часов до вступления в Скидель частей Красной армии восстание было подавлено.
Вячеслав Селеменев, кандидат исторических наук, директор Национального архива Республики Беларусь: - Началась жестокая расправа над повстанцами. Всех, кого им удалось захватить, не просто казнили, а зверски над ними поиздевались.
Илья Борисов: - Карательные войска арестовали и положили всех вниз лицом, топтались на них, затем казнили.
Сергей Токть: - Расстреливали тех, кого задерживали с оружием, или про кого было известно, что это активный деятель КПЗБ. Гибли абсолютно невиновные люди.
Для справки. Выдержка из доклада заместителя прокурора БССР Гинцбурга: «Во время подавления восстания карателями были зверски убиты 29 партизан, причем сам факт убийства сопровождался беспримерными издевательствами: партизанам выкалывали глаза, вырывали языки, ломали конечности».
Вячеслав Селеменев: - Летом 1940 года началось следствие по поводу этого восстания, было арестовано 15 человек, принимавших участие в подавление восстания, это польские жители местечка Скидель. Было проведено следствие. И 11 человек, которые принимали участие в этой расправе, были расстреляны.
В первых числах сентября в СССР принимается новый закон о всеобщей воинской обязанности. Призывной возраст снижался до 18 лет и увеличивался срок службы....
Главная
Гороскопы
