Ссор из избы не выносят

Источник материала:

Месяц назад все было просто: был «репрессивный аппарат» и те, кто от него пострадал. На прошлой неделе все вдруг резко поменялось. Оппоненты власти поделились на тех, кто является сексотом и заявил об этом, на тех, кто сексотом является и об этом не заявил, а также на тех, кто сексотом вообще не является (каждый участвующий в полемике причислял себя к последним). Президент, политический режим, органы следствия - все это отступило на второй план на фоне дискуссии, кто хуже, продажнее и ужаснее: Дмитриев или Романчук?


Началось все со статьи Андрея Дынько, редактора «Нашей Нивы», которая называлась «Икорная оппозиция». В статье Дынько выражал недоумение намерением кампании «Говори правду» отметить свою годовщину икрой (надо полагать, имелась в виду икра ценных пород рыбы, но кормили баклажанной) и, из-за этой чертовой икры, задавал ряд вопросов освобожденному из СИЗО КГБ под подписку о невызде одному из руководителей кампании «Говори правду» Андрею Дмитриеву. Вопросов по меркам месячной давности - немыслимых, чудовищных, основанных на подозрениях, которые уничтожают репутацию тех, кого считают борцами, пострадавшими от действий режима. Дынько, в частности, свидетельствовал, что лидеров «Говори правду» «использовали втемную», что заказчиком кампании могла быть «одна из белорусских спецслужб». Повторимся, часть людей, которых Дынько обвинял в сотрудничестве с режимом, до сих пор пребывает в СИЗО КГБ под следствием, и им грозят приличные сроки.

Потом было неожиданное признание экс-кандидата в президенты Алеся Михалевича о пытках, с которыми он якобы столкнулся в «американке», которое опять же месяц назад было бы воспринято исключительно как проявление мужества. Но что-то неуловимо поменялось в общественных настроениях.

Михалевичу отвечает бывший начальник бригады спецназа полковник Владимир Бородач, который говорит, что Михалевич ни много ни мало «стукачок». По мнению Бородача, Михалевич был давно и успешно завербован, его «выход из игры» - срежиссированная операция, имеющая целью подменить истинных лидеров оппозиции ложными. Из статьи Бородача следует, что белорусские спецслужбы хотят сохранить контроль над денежными потоками с Запада, проследить, чтобы они достались нужным людям, ведь за 87 млн. евро, которые запланированы на демократизацию Беларуси, можно совершить сразу два переворота, один туда, другой - обратно.

Далее по Михалевичу проходится корифей белорусской независимой журналистики Павел Шеремет, который пусть и признает заявление Михалевича «сильным ходом», но отмечает, что тому «есть за что отмываться и без признания в вербовке», ведь «ему многие будут вспоминать безответственное участие в президентской кампании. Ему и таким же безответственным как бы политикам - Рымашевскому, Костусеву, Романчуку, Статкевичу, которые украли у людей даже иллюзию, возможность единства в борьбе с режимом».

Но и это еще не все: драматург Николай Халезин, близкий к экс-кандидату в президенты Андрею Санникову, пишет в своем блоге нечто чудовищное об экс-кандидате Ярославе Романчуке: «Говорят о том, что ночью, когда с Романчуком проводили беседу, из администрации президента приехал один из сотрудников с ноутбуком. На этом ноутбуке Ярославу и показали видео, снятое в интимной обстановке. На видео Ярослав признал себя и кого-то из своих партнеров по досугу. В нынешнее время в любой цивилизованной стране подобный факт вряд ли вызвал бы хоть какой-то интерес общественности - сексуальные предпочтения политиков уже давно мало кого интересуют. Но только не в нашем гомофобном обществе, где президент выговаривал гею - министру иностранных дел Германии - что гомосексуалистов нужно отправлять на перевоспитание в колхозы, а Белорусская православная церковь бесплатно распространяет литературу о том, что гомосексуализм - это болезнь».

Таким образом, за какую-то неделю все участники публичной политики получили обвинения в неосознанной работе на белорусские спецслужбы («Говори правду» - по Дынько), в «стукачестве» (Михалевич - по Бородачу), гомосексуализме (Романчук - по Халезину). Подчеркнем: меньше всего нам бы хотелось осуждать коллег, формулировать моральные императивы, выносить этический «приговор» или даже что-то советовать. В конце концов, мы тоже можем заблуждаться.

Но давайте зададимся вопросом: нормально ли это? Следует ли озвучивать публичные подозрения в адрес кампании, фигуранты которой прошли через обыски, изъятия, многочасовые допросы? Нужно ли воспроизводить слухи, касающиеся сексуальной ориентации экс-кандидата в президенты, с учетом того что слухи могли «родиться» в одном из тех ведомств, в «поле зрения которых» он попал 19 декабря? Тем ли мы занимаемся, когда гадаем об истинных мотивах поведения Михалевича?

Подозрительность, способность ставить все под сомнение является одним из свойств зрелого сознания. Однако у белорусов - и особенно тех белорусов, которые участвуют в публичной жизни, она, право же, зашкаливает. Услышав от кого-то выкрик «волки!», мы задаемся вопросом: а не в интересах ли волков этот выкрик сделан? И не куплен ли кричащий этими самыми волками? А может, кричали как раз сами волки? И все это - в то самое время, когда волки с аппетитом лопают наши конечности.

Задаваясь вопросами о происхождении всех этих статей и распространении «слухов», автор рискует сам скатиться к «волкоцентристскому» взгляду на вещи, предположить «проплаченность» такого типа мышления. И будет не прав, ведь это то же самое, что воспринимать как правду утверждение «все вокруг врут» (известная логическая задачка: если все вокруг врут, стало быть, врет и говорящий, заявляя, что все врут). Итак, давайте забудем про «волков» и постараемся воспринять подозрительность как простое свойство природы белорусов. Ведь целый ряд персонажей, «прошедшихся» по коллегам, «купить» невозможно.

Стало быть, срабатывают другие мотивы? Может, озвучивая подозрения в том, что сосед «сексот», мы пытаемся выхватить из его рук бутерброд с икрой? Быть может, заявляя о том, что инициатива «Страха нет» претендует на то, чтобы распылить обещанные Европой деньги, мы сами надеемся их получить? И тогда заявление Бородача про европейские миллионы надо понимать как желание иметь отношение к их распределению? И тогда, в свою очередь, губит нас то, что самые здравые умы постоянно на этой территории существуют за счет внешних пожертвований? И как только всем хватит на собственную икру и не будет возникать зависти к «миллионам», мы сплотимся и перестанем кусать друг друга?

Хорошо, если так. Потому что, если причины глубже - в нашей истории, культуре, воспитании, генах и складе мышления, - получается, что власть, которая безапелляционно называет белое черным, а черное - белым, без всякой надежды на оспаривание и дискуссию, - единственный рецепт, консолидирующий большинство.