Дмитрий Быков: Очень боюсь ситуации, когда Коля повернется против отца

У меня есть вопросы к этому составу Координационного совета, но я по крайней мере рад, что он существует. И меня очень огорчает, что людей оттуда начинают брать. Это не честно. 

Послов не трогают. Они послы, послы от общества. Послы неприкасаемые, у них особый статус. Как он есть у Лукашенко, так он есть у членов КС. Это такие дипкурьеры. Это люди, которые озвучивают требования миллионов.

Я люблю белорусов, они мои друзья. Я, кстати, с очень большой надеждой на это смотрю... В рядах этой оппозиции, например, Борис Натанович Пастернак, руководитель издательства "Время", мой большой друг. В этих рядах великолепный поэт Дмитрий Строцев. Серьезные люди. 

А какой интеллектуальный потенциал силовиков Лукашенко, мне судить трудно. Но как-то он не вызывает положительных эмоций - особенно эта история: «разбежались, как крысы...». И этот автомат без рожка, с единственным патроном уже. Не остается как-то иллюзий. 

И Алексиевич отличный продолжатель дела Алеся Адамовича. Она очень хорошая писательница... Место писателя - со своим народом. Место писателя - среди борцов за свободу, потому что она ему профессионально нужна. Алексиевич на своем месте.

"Осень патриарха" - это, в принципе, трагедия. Это трагедия и патриарха и нации. Это серьезная драма. А Лукашенко вчера (в воскресенье, когда был с автоматом - прим. БП) - это форсовое зрелище печальное. Мне жаль его. Он с огнем играет. Но жаль. 

И страшное это зрелище, когда он один за столом и рядом с ним - сын. Понимаете, сына жалко. Коля с обезображенной судьбой уже мальчик. И я просто как учитель с ужасом смотрю на него. Не представляю, какая психологическая реабилитация ему понадобится, даже если Лукашенко удержит власть. 

Это непоправимо изуродованные люди. И, конечно, в этом есть и фарс, и трагедия, и очень большая горечь... Я очень боюсь ситуации, при которой Коля повернется против отца. Такое возможно.

Мне Лукашенко как политик абсолютно враждебен и неприятен. Но мне сейчас его очень жаль. Потому что жаль всегда человека затравленного, в угол загнанного. Он еще далеко не затравлен, в угол не загнан, но степень его одиночества и его страха теперь вы не можете себе представить. И я не могу. Мы, слава Богу, в этом положении никогда не были. Но то, что он находится на грани предательства всех — а измену очень тяжело переживать...

Он из страны, которая была, вообще, Авангардом и айтишным, и литературным, и филологическим, сделал колхоз. Он нацию отбросил на 50 лет назад - нацию Короткевича... Лучшие сегодняшние белорусские писатели работают и издаются в России. 

Посмотрите, во что он превратил процветающую, интеллектуальную страну, страну Быкова, Адамовича, Короткевича, Янки Купалы, — во что она превратилась? Когда я интервью брал у Василя Быкова, а он смотрел на телефон. Этот отважный человек, на танк ходил с гранатой. А этих он боялся. Это ужас! 

Вы посмотрите на потоки клеветы, вы посмотрите на внесудебные исчезновения. Вспомните арест Шеремета. Это было черное пятно на западе Европы и сегодня это черное пятно постепенно закрашивается другими цветами.