Камчатка глазами белорусского волонтера

12 ноября 2011 года. Поезд Минск—Москва, 9 часов на самолете до Петропавловска-Камчатского и еще 500 километров за 10 часов на рейсовом автобусе. Спустя два дня белорус Владимир Бурый оказался в небольшом камчатском селе Эссо. Это не ссылка и не прибыльный бизнес: парень уехал работать волонтером в природном парке. Как его занесло так далеко от Беларуси? Нам удалось выйти на связь с Дальним Востоком.
 

Жизнь Владимира Бурого складывалась довольно успешно: выпускник биофака БГУ в 2010-м поступает в магистратуру, в 2011 году продолжает обучение в аспирантуре. Но в планы молодого специалиста вмешалась Камчатка.
 

— В марте 2011 года в обычный вечер обнаружил у себя в почтовом ящике письмо из информационной рассылки от моего друга: можно поработать волонтером на Камчатке. Сроки — от 9 месяцев до года. Сразу решил: нужно попробовать. Небольшое резюме и мотивационное письмо — и Интернет отправил заявку на Дальний Восток.
 

Но с ответом в холодных краях не торопились. Результат отбора обещали сообщить через 2—4 недели. Молодой человек ждал месяц — молчание. Написал повторное письмо. Наконец пришел ответ: приглашают на год. Только после этого оповестил родных и друзей: уезжаю на Камчатку.
 

Любому человеку оставить все и всех на год — дело непростое. Но Владимиру помог опыт многих докамчатских поездок.

— Я работал больше трех лет в Академии наук, у нас бывало много командировок. Если я задерживался в Минске больше месяца, друзья шутили: "Что случилось? Чего так долго в городе сидишь?" Камчатка — моя самая отдаленная и продолжительная поездка. До этого потягаться с ней могла разве что Беломорская биостанция.
 

На то, чтобы закончить все минские дела и собраться в путь, ушло 5 месяцев. За это время сомнений в духе "А может, не надо?" — ни капли.
 

— В середине ноября Камчатка встретила полноценной зимой: на градуснике — минус 16, много снега. Эссо — центральная часть региона, здесь свой микроклимат: зима морозная и солнечная, но долгая — снег с октября. Картошку садят в начале июня, так что с Беларусью разница ощутимая, — делится наблюдениями Владимир. — Сам видел: утро, темно, на градуснике -30, а дети в школу идут. В редких местах можно такое наблюдать.
 

Поначалу было не совсем комфортно, но теперь Владимир привык к новому климату.
 

— Когда долгое время -15... -20 градусов, то после этого -7... -8 — для меня это уже тепло, можно много гулять на улице.
 

Волонтерский проект при поддержке немецкого фонда имени Манфреда Хермзена в Быстринском природном парке существует с 2006 года. Природный парк заинтересован в специалистах биологического профиля.
 

Сейчас в нем живут и работают шесть волонтеров. Но их количество и национальности постоянно меняются. Через день после моего разговора с Владимиром в парке встречали волонтера-испанца, обещали приехать еще двое. Первое время Владимир вел дневник, делал записи каждый день.
 

Все волонтеры живут в двухэтажном доме: четыре большие комнаты, кухня с микроволновкой и холодильником, телевизор и даже небольшой парник для мини-огорода. Есть в домах отопление и горячая вода. Можно топить парник — и тогда уже в апреле появится зелень.
 

— Такое стало возможным благодаря тому, что под селом — огромное горячее озеро, — рассказывает волонтер. — Это одно из тех мест, помимо Исландии, где при -25 можно смотреть на звездное небо и купаться в горячих источниках, их здесь много. В Эссо есть большой бассейн, он доступен всем. Я вчера купался. Вода замечательная. Не знаю, сколько градусов, как наша горячая ванна. Кстати, есть рядом и радоновые источники. Сюда специально приезжают, чтобы лечиться от разных недугов, укреплять кости и суставы. А летом много грибов и ягод, — слушаю рассказы не о суровости и дикости, а сплошной романтике.
 

Быстринский район (на территории которого расположен парк) — это село Эссо на 2500 человек, село Анавгай на 900 человек и поселения коренных жителей.
 

— Все остальное — дикая территория, причем по-настоящему дикая: увидеть на проселочной дороге свежие следы медведя, лося здесь обычное дело, — спокойно рассказывает собеседник.
 

Рабочий день у волонтеров — с 8.30 до 17.30, с обеденным перерывом на полтора часа. Работа может быть самой разной.
 

— Как только приехал, 5 дней работал инспектором на кордоне в 10 километрах от Эссо. Чистил дорожки от снега, топил печь, записывал изменения погоды и всех проезжающих: кто, на чем и куда. После кордонной службы было много работы за компьютером. Были и строительные хлопоты. Сами понимаете, территория огромная, нужно поддерживать строения в рабочем состоянии. В парке есть специальный визит-центр, там тоже работаю. Туристам нужно рассказать, куда идти, что там можно увидеть и как при этом не повстречать медведя. Сегодня, например, приезжала девушка из Австралии. Ведем и работу с детьми, проводим мероприятия в местной школе. Каждую неделю организовываем кинопоказы. Зимой участвовали в учете животных. Ходили по лесу и фиксировали следы: что за животное и в каком направлении пробежало. Сейчас в парке нет штатных научных сотрудников, так что этот пробел заполняют тоже волонтеры. В летнее время буду работать по специальности, которой обучался в Беларуси.
 

Свободное время стараюсь провести на природе. А еще в селе есть мастера, которые искусно вырезают по кости и по дереву. Я к ним тоже хожу: они научат делать сувениры и даже расскажут, как смастерить настоящий бубен или нарты для собачьей упряжки.

Несмотря на удаленность от Петропавловска-Камчатского и дикость окружающей природы, поселок хорош в плане инфраструктуры. Судите сами: на небольшое село — 10 магазинов, больница, аптека, почта, банк, миграционная служба. Есть все для счастья цивилизованного человека.
 

Из экзотики Владимир успел попробовать красную рыбу и мясо оленя. Осталась еще медвежатина. Об оленине рассказывает как о вкусном и диетическом. Один здешний немец-вегетарианец ради оленины даже отказался от своей привычки.
 

А вообще, долгая зима обусловливает питание и поведение.
 

— Если какой-то выезд на природу — обязательно взять с собой чай, сало. Всегда нужно предупредить, куда идешь и во сколько вернешься. При себе — нож, спички, соль, кусочек бересты (на разведение костра), карта или навигатор, — инструктирует биолог.

Дороги на Камчатке очень условные. Некоторые (так называемые автозимники) существуют только зимой. А летом вместо них сообщение либо по морю, либо на вертолете.
 

— От Петропавловска-Камчатского до Эссо — 500 километров. Из них 150 километров — асфальт, остальное — грунтовка. Фраза "Я быстро метнусь в город" означает здесь три дня пути туда-обратно. Бываю там редко, от города уже отвык. Здесь абсолютно другой мир…
 

— Камчатка — то место, где можно повстречать малочисленные коренные народы. В Эссо живут эвены, коряки и ительмены, — продолжает рассказ волонтер. — Мне всегда был интересен вопрос о том, были ли здесь белорусы. Оказалось, что на Камчатке есть даже белорусское землячество! В соседнем селе давно живет белорус с женой. Еще один наш земляк приехал год назад как сезонный рабочий на путину — и остался. Говорит, нравится.
 

Камчатка — особое место в плане цен. Можно сказать, они московские. Дороговизна связана с тем, что все привозят по морю или самолетом.
 

— Многие люди рассказывали про советское время. Это был особый период для Камчатки: полностью закрытая приграничная территория. Простой человек не мог сюда просто так попасть, "случайных" здесь не было. Было много военных, были лагеря. Но сейчас отголоски прошлых лет не дают о себе знать.
 

Что касается связи с родиной, наш путешественник выходит в Интернет почти каждый день, подключил роуминг и даже звонит домой. Не забывает и о письмах.
 

— Письмо до Беларуси идет две с половиной недели. А вот обратно приходится ждать по месяцу, а то и два. Я отправляю много писем. Люди удивляются: получил открытку с самой Камчатки! — смеется Владимир. — Заметил за собой, что стал реже звонить домой. Скучать здесь не приходится. Хотя иногда ловлю себя на этой мысли. Представьте: в Беларуси вечер пятницы, друзья собрались вместе, звонят и наперебой что-то кричат в трубку. А у меня здесь — утро субботы, я сплю. В такой момент, бывает, взгрустнется.
 

На территории природного парка есть один действующий вулкан — Ичинский. Он один из самых крупных на Камчатке.

— Все как в поговорке: "Здесь все реки быстрые, все сопки безымянные". Кстати, здесь протекает одна река, которая, действительно, называется Быстрой. Особенность камчатских горных рек — неглубокие, очень быстрые, вода ледяная в буквальном смысле слова и очень чистая, можно пить, — рассказывает о том, что больше всего удивило и поразило, Владимир. — Населенность этих мест — меньше человека на квадратный километр, это если считать с населением Петропавловска-Камчатского. А без него плотность еще меньше. А природный парк, в котором я нахожусь, в 14 раз больше самого большого национального парка Беларуси — Нарочанского.
 

Владимир рассказывает настолько искренне и воодушевленно, что я уже начинаю по-доброму завидовать ему: не знаю, хватило ли бы мне смелости рвануть на год на Дальний Восток. А собеседник продолжает:
 

— Представляете, здесь черные белки! И это абсолютно нормально. Мне даже кружку подарили с изображением такой белки. Зато здесь нет змей, и даже лягушки попали сюда только недавно.
 

Владимир успел встретить здесь свой 24-й день рождения и Новый год.
 

— Елки у нас не было, но хорошую компанию и стол организовали. Зато Новый год пришел к нам самым первым на Земле, кроме Австралии. Уже сейчас чувствую, что поездка более чем оправдалась. Ни секунды не жалею о том, что приехал сюда. Время здесь проходит очень быстро. Скоро будет лето. Оно жаркое — до +30, но очень короткое. Кстати, загореть здесь можно не только летом, но и зимой: снег хорошо отражает свет. И загар стойкий. Здесь практически нет такого межсезонья с грязью и слякотью, как в Беларуси. А когда лето короткое — начинаешь ценить эти теплые дни. Такой суровый режим не дает расслабиться. Здесь вообще ничто не дает расслабиться…
 

Вместе с Владимиром Бурым в суровые края отправилась еще одна наша соотечественница — Алена Лепо. Материал о том, как на Камчатке живется хрупкой девушке, сколько идет посылка от мамы и за что местные полюбили белорусскую колбасу, читайте в ближайших номерах "Р".
 

Разница во времени между Беларусью и Камчаткой — 9 часов. С Австралией всего 1 час разницы. Камчатка отличается от Аляски на 3 часовых пояса, а вот разница во времени — 21 час. Это другое (Западное) полушарие Земли. Кстати, раньше с Камчатки на Аляску летал самолет, но теперь сообщения нет.