Рафаэль Пуаре: «В сборной Беларуси некоторые позволяли себе прийти пьяными на работу и не боялись последствий. Я говорю не про спортсменов или моего помощника Сымана»

Источник материала:

Легендарный биатлонист и бывший тренер сборной Беларуси Рафаэль Пуаре вспомнил о том, как не сумел реализовать свои задумки в нашей стране.

– Почему вас не увлекла тренерская работа?

– Когда я завершил карьеру, то чувствовал, что могу многое дать молодым биатлонистам и уберечь их от определенных ошибок. Я был полон энтузиазма. За личными консультациями ко мне обращались такие мотивированные спортсмены, как Тарьей Бё, Симон Фуркад, Даниель Бём, Мири Гесснер, и это было очень круто. Они знали, чего хотят, и черпали знания.

Но когда я начал работать с норвежской молодежной командой и увидел, что, условно говоря, из восьми спортсменов только один стремится стать лучшим, а семь остальных просто счастливы, что они в сборной, такое положение вещей меня расстраивало. Я сам был совсем другим спортсменом: постоянно бросал себе вызовы, задавал вопросы и задирал планку еще выше. Куда бы я ни приходил, мне хотелось показывать результат и прогресс. Так было и со сборной Беларуси.

– Почему у вас не сложилось в Беларуси?

– Я встретил там немало прекрасных людей: например тренера Александра Сымана, спортсменов, которые хотели учиться новому. Но в целом система белорусского биатлона оказалась очень закрытой и не готовой к переменам. Многие люди не хотели открываться новому опыту.

Некоторые в руководстве рассчитывали, что за год я смогу сделать из спортсменов чемпионов мира. Но это так не работает. На это должны уйти годы — 10−15 лет. Это отлично понимают в Норвегии и Франции, но не в Беларуси. У вас хотят получить результат здесь и сейчас. Люди не готовы ждать.

Я постоянно боролся и отстаивал свои идеи. Но спустя десять месяцев работы в Беларуси потерял мотивацию, понимая, что мне не дадут реализовать задуманное.

Этот период совпал с разводом с женой. Было тяжело, когда в поле битвы отныне превратилась не только работа, но и дом. Так что я решил, что самым правильным будет вернуться в Норвегию. Дочки нуждались в поддержке и опасались, что я могу переехать на родину во Францию. Мы досрочно расторгли контракт, и я уехал к ним, чтобы в первую очередь побыть отцом.

– Вы говорили, что белорусы боятся перемен. Можно парочку примеров?

– Сразу подчеркну, что я говорил про спорт, а не про политику. Не хочу смешивать эти вещи. Многие люди, которых я встречал, боялись перемен и держались за свои места из-за страха потерять работу, потому что это могло плохо сказаться на их семьях. Я понимал их позицию.

Работать со мной и поддерживать новую систему означало принимать на себя риски. Но большинство не хотело этого делать. Они держались за свою зарплату в сто долларов, которая для Норвегии, конечно, вообще ничто. Но такова реальность.

При этом я был шокирован, что некоторые позволяли себе прийти пьяными на работу и не боялись последствий. Я говорю не про спортсменов или моего помощника Александра [Сымана], но про других тренеров. В Норвегии такое непозволительно. Если бы кто-то увидел пьяного тренера, его бы немедленно уволили и это бы сразу просочилось в медиа. А в Беларуси такое оказалось допустимо, – сказал Пуаре.

Владимир Чепелин: «Пуаре возился со спортсменом, как с ребенком. Сразу видно, что человек реально хочет добиваться результата»

Андриан Цыбульский: «Работа Пуаре? Его бросили буквально на произвол судьбы, несмотря на все возражения, просьбы этого не делать»