Бомба для немецкого посла и боевики из Витебска. Почему левые эсеры выступили против большевиков

Источник материала:

100 лет назад, 6−7 июля 1918 года, партия левых эсеров с оружием в руках выступила против Брест-Литовского мирного договора. Какие уроженцы Беларуси принимали самое непосредственное участие в этих событиях и как повлияли на ход восстания, выяснял TUT.BY.

Похабный мир и революционная война

В 1917 году фронт уже два года стоял на территории Беларуси по линии Двинск -Поставы — Барановичи — Пинск. Позиционная Первая мировая война утомила народы Российской империи. Солдаты мечтали о мире. После целого ряда событий 3 марта 1918 года советская делегация подписала в Белом дворце Брестской крепости мирный договор на немецких условиях.

От России отторгалась территория с третью населения, где ранее выплавлялось свыше 70 процентов железа и стали и добывалось почти 90 процентов угля, налагались выплаты в размере 650 миллионов марок.

Что касается Беларуси, то для нее Брестский мир имел особенно тяжелые последствия. Большую часть ее территории (за исключением части Витебской и Могилевской губерний) большевики вынуждены были отдать немцам. Согласно условиям мирного договора, Брест передавался Украине.

Против Брестского мира, на который большевики пошли в условиях полного развала старой армии, резко выступила партия левых социалистов-революционеров. В 1918 году эсеры также входили в советское правительство.

Левые эсеры считали, что из-за Брестского мира немцы восстанавливают в Беларуси и Украине помещичьи порядки. А в самой России тормозится передача земли крестьянам и фабрик — рабочим (якобы земля и фабрики усиленно выкупаются германским капиталом).

Поэтому в оккупированной Беларуси левые эсеры совместно с анархистами и небольшими группами коммунистов развернули партизанскую борьбу. Именно анархисты и левые эсеры преобладали в составе Гомельского повстанческого ревкома, руководившего партизанскими отрядами на значительной части восточного Полесья. Подпольщики подожги немецкие казармы в Гомеле, подорвали железнодорожный мост, бросили бомбу в ресторан с немецкими офицерами. Партизанами Пинщины руководил левый эсер Григорий Островский. Член ЦК левых эсеров белорус Павел Шишко возглавлял Особое разведывательное отделение при военном Наркомате и руководил всей боевой работой в оккупированной Беларуси.

В июне 1918 года уроженцы Беларуси Василий Селиванов, Григорий Островский, Антон Мисуно, Николай Семенович, Соломон Левин и другие прибыли на III съезд партии левых эсеров в Москве. Характерно, что представители Беларуси и Литвы получили вдвое больше времени на выступления, чем остальные.

Левые социалисты-революционеры с самого начала активно поддерживали право Беларуси и Украины на самоопределение. В мае 1918 года в партии левых эсеров была сформирована Белорусская секция. Один из ее руководителей Николай Семенович возглавил Белорусский комиссариат в Наркомате по делам национальностей.

В знак протеста против Брестского мира левоэсеровские наркомы покинули правительство, чем не замедлили воспользоваться сторонники жесткого курса. Но при этом левые эсеры продолжали оставаться в ВЧК и чекистских коллегиях на местах, а левый эсер Александрович являлся заместителем Дзержинского.

«Белорусский народ погибнет, если не дать ему помощи…»

На III съезде партии левых эсеров большевики подверглись жесткой критике. Одной из причин было разное видение социализма. Левые эсеры хотели создавать строй социальной справедливости на основе широкого народного самоуправления, через систему Советов «снизу». Большевики предпочитали действовать более прагматично и авторитарно, особенно в отношении «мелкобуржуазного» крестьянства — что и вызывало резкие протесты левых эсеров.

Но белорусских делегатов тогда более всего волновала судьба оккупированной немцами Беларуси. Очень радикально выступал Антон Мисуно (из крестьян Минской губернии): «На низах нашей партии циркулирует мнение, что нам придется сражаться с немцами вместе с французами и англичанами, то есть нашими бывшими союзниками. Нужно идти на разрыв с большевиками. Они диктаторствуют всюду…».

В сталинское время утверждалось, что за мятежом левых эсеров якобы стояла Антанта. Уже в наше время российский исследователь Александр Зданович утверждал, что капитан французской военной разведки Пьер Лоран будто бы и подтолкнул левых эсеров к выступлению против Германии. Но все остальные исследователи эту версию опровергают.

Весьма эмоционально на съезде выступал Фабиан Шантыр: «Товарищи ничего не говорили о Белоруссии. Там тоже расстреливают, вешают… Народ белорусский менее других народов организован. Народ погибнет, если ему не дать помощи. Организация белорусского народа — вот задача дня. Своими собственными средствами эту задачу он едва ли выполнит. Большевики, выполняя условия Брестского договора, … не способствуют выполнению этой задачи…».

Горячо говорил и бывший депутат IV Государственной Думы, а ныне — член ВЦИК Николай Янушкевич. Лидер социалистов-народников Литвы, он считал, что Брестский мир — переломный момент в революции. Либо она охватит другие страны, либо ограничится границами России и тогда погибнет. Янушкевич считал, что восстание в Литве нанесет «жестокий удар германскому империализму».

Впрочем, еще ранее руководящая группа левых эсеров решила нанести такой удар — в виде покушений на видных представителей Германской империи. Одним из руководителей Центральной Боевой организации партии левых эсеров стал Григорий Смолянский, выехавший в Берлин и Стокгольм для переговоров с западноевропейскими левыми.

Григорий Смолянский родился в Чернобыле на Припяти, а происходил из клана состоятельных мозырских купцов. Учился в Мозырской гимназии, где уже в пятом классе примкнул к революционному движению. Гимназический курс окончил в Бобруйске, после чего поступил в Парижский университет. Далее пойдет череда арестов, тюрем, ссылок, побегов — типичный тернистый путь революционера. В 1916 году после повторного побега из ссылки в Сибири он перешел на нелегальное положение. В 1917-м Григорий Смолянский стал председателем Кронштадтского Совета.

После переговоров Смолянского с Карлом Либкнехтом и другими лидерами немецкого «Спартака» и были определены главные фигуры, олицетворявшие «германский империализм» — императорский посол в Москве Вильгельм фон Мирбах и командующий немецкими оккупационными войсками в Украине и южной Беларуси Герман фон Эйхгорн.

Мирбаху, ко всему прочему, вменялось в вину сотрудничество с белогвардейцами, слежка за левыми эсерами и подготовка монархического переворота. В апреле 1918 года такой переворот, только при прямой поддержке германской армии, уже был осуществлен в Украинской народной республике.

Бомбы для покушения изготовил не кто-нибудь, а магистр химии и бывший ассистент Политехнической школы в Неаполе Яков Фишман. Член ЦК Фишман был избран на 5-й съезд Советов от Бешенковичского уезда Витебской губернии.

Дружественный террор

6 июля 1918 года, во время работы 5-го съезда Советов, левые эсеры Яков Блюмкин и Николай Андреев с документами за подписью председателя ВЧК Дзержинского приехали на автомобиле к зданию немецкого посольства в Денежном переулке. После условной фразы «Не угодно ли будет господину послу узнать, какие меры могут быть приняты против него…» боевики выхватили револьверы и открыли огонь.

Андреев, прикрывшись столом, бросил бомбу между собой и Мирбахом. Но зря над ней трудился магистр — граната не взорвалась. Тогда Андреев оттолкнул Мирбаха и выстрелил в него из револьвера. Блюмкин подхватил бомбу, поправил запал и швырнул ее вновь.

Раздался оглушительный взрыв. Андреев и Блюмкин выбежали из посольства и перепрыгнули через забор. При этом Блюмкин сломал лодыжку и порвал связки, а затем еще и был ранен в ногу охраной. Но взрыв второй бомбы остановил преследование, и боевики скрылись на автомобиле. Имперский посол фон Мирбах был убит.

Любопытно, что позднее, 9 июля, при перевозке тела графа фон Мирбаха на Александровский вокзал красноармейцы отдали ему воинские почести, а нарком иностранных дел Чичерин возложил на гроб венок с лентой: «Павшему за идею мира».

Но мы забежали вперед. Вопреки намеченному плану, исполнители покушения укрылись в Особом отряде ВЧК под командованием левого эсера Попова. Вскоре туда явился глава чекистов Феликс Дзержинский. В ответ на требования выдать террористов Дзержинский и комиссар ВЧК Абрам Беленький, уроженец Рогачевского уезда, были арестованы. В числе нескольких других большевиков, также задержанных левыми эсерами в порядке самообороны, был и дворянин из Рогачева Петр Смидович, председатель Моссовета. Собственно говоря, эти события и дали большевикам повод назвать происходящее «мятежом».

В ответ была взята под стражу вся фракция левых эсеров на 5-м съезде Советов вместе с Марией Спиридоновой. Среди задержанных находились и председатель левоэсеровской фракции съезда Яков Фишман, и делегаты из Беларуси. Под арестом в Большом театре оказалась и член ЦК левых эсеров Александра Измайлович, дочь генерала из Минска, в 1906 году покушавшаяся на губернатора Курлова.

На самом деле никакого мятежа левых эсеров с целью силового захвата власти не было. И хотя их лидеры и призвали 6 июля к «восстанию», но только лишь — против «германского империализма». И за «мировую революцию». По их несколько авантюрному плану, убийство Мирбаха должно было спровоцировать немцев на карательный поход на Восток. В ответ, по мнению Спиридоновой и ЦК, развернется революционная борьба против оккупантов — как в советской России, так и в Беларуси и Украине. Самое страшное, что угрожало при этом большевикам — это переместиться с первого места в советской коалиции на второе (у большевиков в правительстве было большинство). Но они не учли характер своих союзников-оппонентов — на «дружественный» террористический акт в немецком посольстве они ответили гораздо более тяжелыми ударами.

При этом количественный перевес сил был на стороне «мятежников». Особый отряд Попова с примкнувшей к нему частью красноармейцев из Покровских казарм насчитывал более 1800 человек. В «спецназе» ВЧК Попова были пушки и бронеавтомобили «Гарфорд». На стороне Совнаркома были только около 700 латышских стрелков. Большинство же частей Московского гарнизона остались нейтральными, многие были отпущены домой по случаю праздника Ивана Купалы.

Так было ли выступление левых эсеров законченной авантюрой, изначально обреченной на провал? Кроме своего энтузиазма и недовольства частью крестьян и рабочих большевиками, у левых радикалов были еще «резервы». Первый — делегаты 5-го съезда Советов, которые проголосуют против Брестского мира. По идее, это могло привести к отставке «ленинского» Совнаркома и мирному переходу власти к новой коалиции во главе со Спиридоновой и товарищи. Но большевики провели выборы на съезд по удобным им правилам и обеспечили себе большинство.

Второй резерв — боевики с мест, включая Беларусь. Действительно, некоторые партийные дружины в несколько десятков человек смогли добраться до Москвы. Самый же крупный левоэсеровский отряд в 300−400 человек был у левых эсеров в Витебске. Но как сообщает доктор исторических наук Ярослав Леонтьев, верные большевикам части под руководством витебского военкома Витовта Путны разоружили левых эсеров при попытке двинуться на Москву. Несколько человек были расстреляны.

Третий ресурс левых эсеров — «левые коммунисты». «Правых коммунистов» фактически возглавлял прагматичный Владимир Ульянов-Ленин, к радикальным «левым» относились Николай Бухарин и Георгий Пятаков. По иронии истории, в марте 1918 года пламенная левая эсерка Мария Спиридонова поддержала Ленина по вопросу Брестского мира. А вот левые коммунисты Феликс Дзержинский и Иосиф Джугашвили-Сталин выступили против. Как сообщает историк Александр Шубин, левые коммунисты тогда даже хотели арестовать Ленина — чтобы не допустить подписания Брестского мира.

В связи с этим левые эсеры рассчитывали на раскол в стане большевиков. Мог ли уроженец Беларуси Феликс Дзержинский сочувствовать делу освобождения своей малой родины от немцев? Кто знает. В показаниях Попова говорится, что задержанный Дзержинский заявил своему взбунтовавшемуся подчиненному: если вы, опрокидывая власть большевиков, сами не возьмете ее, то сделаете преступление перед революцией.

При этом официально считается, что подпись Дзержинского на мандате Блюмкина для немецкого посольства была фальшивой. Но ее квалифицированная экспертиза до сих пор не проводилась. Как бы там ни было, но партия большевиков оказалась более монолитной, чем это могли представить себе ее экспансивные левые оппоненты.

Но самое главное: левые эсеры заняли пассивную, оборонительную тактику. Бойцы отряда Попова, когда начался артиллерийский обстрел и штурм их штаба в Трехсвятительном переулке, вообще слабо понимали, кто и за что по ним бьет. Восстание левых эсеров захлебнулось. Выступление революционных романтиков не сорвало Брестский мир, но разрушило многопартийную систему и шанс на демократию Советов. Хотя Брестский мир будет все же аннулирован Совнаркомом после поражения Германии в войне.

Впрочем, свою роль в поражении Германской империи сыграло и партизанское движение в Беларуси и Украине под руководством тех же левых эсеров и анархистов.

Именно в оккупированную часть Беларуси для борьбы с немцами вернулся освобожденный после ареста на 5-м съезде Советов Василий Селиванов. Он станет одним из руководителей повстанческого ревкома, своими силами едва не освободившего Гомель. Григорий Островский во главе Полесского ревкома осенью 1918 года поднимет восстание и освободит Пинск. Однако с группой левых эсеров будет предан ревтрибуналу Западного фронта. Впоследствии Островский будет информатором Янки Купалы, собиравшегося писать о партизанах Полесья.

Григорий Смолянский в 1919 году был арестован в Киеве деникинцами. Подвергнется пыткам, но будет освобожден после прихода Красной Армии. Работал в Профинтерне и Коминтерне, неоднократно выезжал в нелегальные командировки, сидел в немецкой тюрьме. Репрессирован в 1937 году.

Белорусский эсер Фабиан Шантыр станет комиссаром по национальным вопросам первого правительства БССР. Будет расстрелян в 1920 году. «Литовский социалист-народник» Николай Янушкевич эмигрирует, будет участвовать в заграничной деятельности левых эсеров. Антон Мисуно как уполномоченный ЦИК вскроет в Вятской губернии ряд вопиющих злоупотреблений, но после «мятежа» будет арестован и в сентябре 1918 года — расстрелян.

Яков Фишман в 1919 году арестовывался ВЧК. Вступил в РКП (б), был советским военным атташе в Италии и Германии, вел работу по линии военной разведки. В 1925 году стал первым начальником Военно-химического управления РККА, затем возглавил Институт химической обороны. Репрессирован в звании корпусного инженера. В заключении разработал новую модель противогаза. Реабилитирован в 1955 году, восстановлен в партии и воинском звании генерал-майора. Получил статус персонального пенсионера.

Теги: Брест, Витебск