Почему нельзя раскулачивать ПВТ и причем здесь реформы: объясняем на котиках

Источник материала:

Дискуссии о «роли и месте» Парка высоких технологий в Беларуси очень напоминают известный диалог мамы и папы Дяди Федора: «Ну ты сам подумай, какая от этого кота польза?» «Ну почему обязательно польза? Какая, например, польза от этой картины на стене?» «От этой картины на стене очень большая польза — она дырку на обоях загораживает!» Конечно, вскоре оба родителя признали полезность Матроскина — как-никак он обзавелся образцовым хозяйством, сумев легализовать сомнительный стартовый капитал как «клад» и получив на старте только заброшенный дом с огородом в деревне. Но у нас не сказка, а быль, и дискуссия продолжается. Проблема в том, что часть оппонентов пытается загородить дырку на обоях котом Матроскиным.

Особенность дискуссии о правомерности льгот резидентам ПВТ в том, что она объединяет сторонников рыночной и плановой экономики через апелляцию к «равным условиям». Одни вопрошают: «А чем айтишники лучше других? Много зарабатывать при таких льготах любой сможет!» Другие вторят: «Мы живем в государстве, где все равны перед законом — пусть и айтишники платят такие же налоги как все». Но вот только равных условий у нас нет: льготы, предоставленные ПВТ, меркнут на фоне льгот и прямых вливаний государства в сельское хозяйство, деревообработку, легкую промышленность, машиностроение — слишком длинный список, чтобы привести его здесь целиком.

Эффективность этих субсидий и льгот можно легко измерить — я даже не буду приводить цифры средней зарплаты в тех отраслях экономики, которые получили самую большую господдержку. Но я напомню, что средства на эти субсидии исправно доставались из бюджета, поэтому еще один показатель «эффективности» таких особых режимов — это крайне низкая зарплата бюджетников.

В общем, ПВТ — это редчайший случай, когда налоговые льготы сработали эффективно. Другие особые налоговые режимы — льготы для малого бизнеса в малых городах и сельской местности, СЭЗы этапе их создания, технопарки — дали хороший эффект, но такой динамики как белорусский IT-сектор не демонстрировал никто. Поэтому от бессмысленных (и даже вредных) разговоров о том, как «раскулачить» айтишников, надо переходить к дискуссии о том, почему в большинстве остальных секторов экономики зарабатывают намного меньше и как сделать так, чтобы все имели возможность зарабатывать много. То есть от думать не о том, как перераспределить то, что есть, а о том, как создать больше.

Такая постановка вопроса меняет взгляд на роль государства в экономике — вместо решения тактических фискальных задач на передний план выходит создание условий для достижения стратегических приоритетов. Мы уже привыкли к тому, что панацея от всех наших бед — это структурные реформы. Но успех белорусского IT-сектора — это не история структурных реформ, это о том, как бизнес, осознав имеющиеся в стране возможности и потенциал, консолидировался и добился от государства создания условий для реализации этих возможностей и эффективного использования этого потенциала. Это часть истории белорусского частного сектора, который доказывал свою полезность полтора десятилетия — и в общем-то доказал, хотя и не всем.

Структурные реформы — это исправление ошибок прошлого. Развитие бизнеса — это создание того, чего раньше не было. Конечно, без методичного решения проблем, накопившихся в секторе государственных предприятий, большинству из нас останется только радоваться или завидовать успехам отдельных секторов, а вскоре и с тоской вспоминать золотые времена финансовой стабильности конца 2010-х годов. Но и без идей о том, в чем наши сильные стороны и как максимально использовать и развивать наш потенциал, структурные реформы увязнут в социальном недовольстве и оттоке квалифицированной рабочей силы за границу.

Пока мы спорим о прошлом, наше будущее забирают другие. Пока мы будем примерять кошачью шкурку к явно большей по размерам дырке, обои отклеятся от стен во всей квартире, а кот незаметно убежит.

Мнение автора может не совпадать позицией редакции