Запретить? Установить тотальный контроль? Как и о чем поговорить с детьми после трагедии в Столбцах

Источник материала:

В понедельник подросток убил педагога и ровесника в Минской области. Можно удариться в конспирологию, а можно — привычно обвинять социальные институты и линчевать систему образования — за то, что в «тихом, спокойном, беспроблемном десятикласснике» не увидела того, кого вполне можно было увидеть… Специалист по семейному неблагополучию Наталья Поспелова о том, как поговорить с детьми после трагедии в Столбцах.

Наталья Поспелова — специалист по семейному неблагополучию и устройству детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. 28 лет работала в органах охраны детства Беларуси, из них 12 — в Национальном центре усыновления. Автор более 100 методических и публицистических работ по проблемам социального сиротства и семейного неблагополучия. Одна из основателей республиканского портала по поиску семей для детей-сирот www.dadomu.by и единственного в СНГ ежемесячного издания для замещающих родителей и специалистов органов опеки и попечительства — газеты «Домой!». Референт Белорусского общественного объединения замещающих семей «С надеждой». Профессиональная специализация: альтернативные формы жизнеустройства детей-сирот; споры родителей о воспитании детей; сопровождение семей, желающих принять или уже принявших детей-сирот на воспитание.

E-mail автора: nastapos@mail.ru.

Взрослые прекрасно понимают, что по следам трагедии обществу не будет предоставлена экспертная, профессиональная и компетентная оценка шокирующих событий и причин, к ним приведшим. Вывод этот напрашивается сам собой: ведь и раньше, когда многие ходили как оглушенные подобными случаями — достаточно вспомнить трагедию в ТЦ «Европа», нападение старшеклассника на педагога в гимназии — никто из должностных лиц ведомств, ответственных за благополучие детей не посчитал необходимым дать общественности какие-то пояснения.

Отсутствие понятной информации усиливает нашу тревогу за детей. Всех нас, ответственных взрослых, ждет болезненное осмысление произошедшего. Что не предприняли и куда не доглядели должностные лица — следствие покажет, как говорится. А вот что мы с вами не сделали, чтобы трагедии с участием детей не повторялись?

Главный вывод, который напрашивается по горячим следам трагедии, можно сформулировать так. Нам, взрослым, нельзя быть невнимательными и равнодушными. Иначе мы будем не замечать опасных и необратимых изменений в способностях подростка справляться с жизнью. И эта невнимательность и равнодушие будут дорого обходиться всем нам.

Многие родители этот вывод, на самом деле, сами сформулировали. И в ближайшие дни многие из нас попытаются поговорить со своими детьми о том, что произошло. Рекомендаций для родителей о том, как говорить с детьми на подобные темы, на сайтах отечественных учреждений образования и органов управления образования обнаружить не удастся.

Этот пробел попробуем преодолеть вместе. Итак, о чем нам с вами, родители, надо помнить и знать, о чем можно поговорить с детьми и что можно сделать.

Для начала задумаемся над тем, что любой стресс и внутреннюю боль лучше переживать деятельностно. Не нужно ждать: призывы сдать кровь прооперированным подросткам не последуют. Если что — «у-нас-все-учреждения-здравоохранения-обеспечены-всем-необходимым». Никто в этом не сомневается, в самом деле. Но кровь вообще-то никогда не помешает (спросите у специалистов), а если ваши дети будут знать, что вы решили сдать кровь в знак своей родительской сопричастности к столбцовской трагедии — ваши рейтинги в глазах ваших же детей возрастут. И обществу хорошо, и детям понятна ваша родительская позиция.

Если идея с донорством не находит у вас отклика или имеются ограничения к реализации столь смелой задумки, — направьте свои усилия в другое русло. Предложите в ближайший социально-педагогический или территориальный центр обслуживания населения пару пачек бумаги (желательно цветной), помогите распечатать и разнести по подъездам близлежащих домов листовки с призывами обращаться, если есть сомнения в благополучии детей, живущих поблизости. Иногда люди просто не знают, что есть службы, обязанные проверить каждый тревожный сигнал о детях.

Если и это для вас нереально, — просто посмотрите вебинар по интернету на тему «как говорить с детьми о…». Пусть ваши дети знают, что вы волнуетесь о них и других детях, сопереживаете другим родителям и прилагаете усилия, чтобы повысить свою родительскую компетентность.

Можно вспомнить «матчасть» и еще раз поразмышлять о том, что подростковый возраст — это возраст опасного поведения. Опасное поведение нужно ребенку, чтобы пережить кризис идентичности, т.е. стать непохожим на своих родителей, и психологически, и физически оторваться, уйти из семьи.

Родители ведут себя примерно и добропорядочно — я буду полностью отличаться от них. Взрослые говорят, что так себя нельзя вести — а я буду, я — не они, я — отдельный. И я сам буду распоряжаться своей жизнью. Такой, примерно, месседж несет в себе опасное поведение. Часто мы слышим: «Надо же! Парень из обычной (хорошей, приличной, порядочной) семьи, а такое вытворил!» Примитивным является подход, когда опасное поведение подростков напрямую связывают с махровым и явным семейным неблагополучием или «ненадлежащей воспитательной и идеологической работой в детском коллективе».

Но не ругайте и кризис идентичности: он, на самом деле, очень нужен и природосообразен. Если бы наши дети не противопоставляли себя нам, то не могли бы открепиться от нас по завершении программы привязанности. А это чревато всякими негативами: инцест и тому подобное. Другое дело, что психологическое открепление и психологическая независимость, которые демонстрируют наши подростки в 14−16 лет (а то и раньше), совершенно не совпадают с приобретением юридической дееспособности (18 лет) и финансовой независимости (20−22+). Но, согласитесь, эти вещи — порождение социума, а не природы. В природе подростки покидают семью и уходят в мир, чтобы искать себе пару и создавать собственную семью. Посмотрите хоть на тех же высших млекопитающих, что ли…

Вернемся к реалиям опасного поведения. Сегодня педагоги и психологи в разных странах мира (а проблема столь дерзких нападений подростков на взрослых и сверстников волнует специалистов и родителей практически повсеместно) наперебой дают советы о том, как распознать признаки опасного поведения и как ему противостоять. Многие советы носят неконгруэнтный задачам и возможностям семейного воспитания подростков характер.

Чего стоит, к примеру, совет «запретить или установить тотальный контроль за общением подростка в интернете, поскольку вся эта гадость — агрессия, хамство и неуважение — именно из сети». Во-первых, технически сделать это практически невозможно, (если твои аккаунты под контролем, есть гаджеты у закадычного друга), а во-вторых, если родитель свой тотальный контроль захочет сделать тайным и засыпется (это более чем реально, поскольку интернет-грамотность наших подростков на порядок выше нашей собственной), актуальным станет вопрос семейного доверия. Запреты и недоверие — неподходящая платформа для воспитания подростков.

Я бы предложила, вслед за многими представителями гуманной педагогики, способствовать выработке у ребенка критического мышления. Учите ребенка распознавать разводы и манипуляции в интернете и в жизни, учите способам противостояния хамству, цинизму, агрессии в реале и виртуале. Показывайте, что можно думать и относиться ко всему с разных позиций и по-разному. Рассказывайте о своем подростковом возрасте, прикалывайтесь и стебитесь над собой, в конце-концов. Но на это нужно время, которого у многих просто нет, нужна вовлеченность в своего ребенка, а у некоторых нет модели родительской вовлеченности в собственном детском опыте. Не тупик: всегда можно начать работать над собой в этом направлении.

Вернемся к подросткам. Вообще в их возрасте с критичностью происходят интересные метаморфозы. Подросток очень критичен к взрослым (родителям, педагогам), но совершенно не критичен к себе и близким по возрасту. Все кто старше — полный отстой. Ну, а сверстники — в авторитете. Советы взрослых можно игнорировать, их позицию нужно ставить под сомнение и активно подрывать (спасибо кризису идентичности!), зато мнению ровесников можно доверять безоглядно и практически слепо следовать. Поговорите со своими подростками на этот счет. Расскажите, как вас в свое время уберег от дурного поступка или его страшных последствий совет мамы или отца, вспомните, как вы протестовали против требований ваших родителей, а теперь убедились в их правильности.

При этом не забывайте: подростки прошлого века (мы) и подростки сейчас (наши дети) — две большие разницы. Меняйте подходы и ломайте стереотипы: не только делитесь своим бесценным опытом и мнением, но и умейте слушать своих детей. Опытные родители свидетельствуют: начнешь слушать — ребенок расскажет именно для того, чтобы узнать твое мнение. Такая вот интересная зависимость.

Еще одной особенностью подросткового возраста является факт, что наши подростки совершенно не уверены в том, что они нам дороги. Слушая от нас постоянные нотации, «воспитательные моменты» и критику, подростки укрепляются во мнении, что они для нас «плохие дети», «не те дети». А когда ты думаешь, что не дорог, не нужен — можно пойти на отчаянный шаг. Тебя никому не жалко, даже самым близким…

Используйте этот трагедийный повод как урок. Еще раз скажите своему ребенку, как он вам дорог и как вам больно от произошедшего. Постарайтесь обнять (мысленно — если брыкается), и скажите, что очень сопереживаете родителям и детям, которые оказались участниками событие последних дней. Это огромное испытание, и мы должны быть вместе с нашими детьми, чтобы его пережить, переосмыслить и сделать все, чтобы не допустить в будущем. Не забывайте, что взрослый — тот, кто может объяснить, не обвиняя и не противопоставляя, кто может испытывать сложные и тяжелые чувства, но при этом не разрушаться.

Конечно, всем бы нам было полезным знать и понимать, что на самом деле происходит в подобных случаях. Но по большому счету, отсутствие ответа на вопрос «Кто виноват?» совершенно не лишает возможности ответить на вопрос «Что делать?» с использованием родительских возможностей каждого из нас.

Сил всем нам и поддержки тем, кто потерял своих близких.