Белорус Иван Кулаков спас мир от ядерного взрыва

Источник материала:

Тогда мне говорили: до конца дней нуждаться не будешь. Думали, что конец скоро придетФото: Елена Валькович

«ДО КОНЦА СВОИХ ДНЕЙ НИ В ЧЕМ НУЖДАТЬСЯ НЕ БУДЕТЕ»

Иван Петрович Кулаков - единственный живущий в Беларуси член экипажа той самой атомной подлодки «К-19», которая 45 лет назад едва не стала первым Чернобылем. И единственный выживший из тех, кто чинил аварийный реактор в июле 1961 года. Сегодня, глядя на бравого, красивого пожилого моряка, трудно представить, что тогда, в июле 61-го, 23-летний Иван Кулаков был даже не в шаге от смерти.

- Меня в военно-медицинском госпитале в Ленинграде так и называли - смертник...

Молодой моряк ослеп, у него выпали все волосы, а кожу с его рук и ног сдирали лоскутами: «Ощущение - как будто руки в костре держишь. Вместо крови вытекала розовенькая водичка». От такой же смертельной дозы радиации только что в госпитале умерли два его товарища.

- Военное начальство тогда пришло. Говорят, до конца дней своих ни в чем нуждаться не будете. Они, наверное, рассчитывали, что конец этот наступит через несколько дней. Брату, который приехал в госпиталь, сказали: вы ничего не видели.

Но Ивана Кулакова спасли военные медики. Хотя тогда, в начале 60-х, никто не знал, как делать пересадку костного мозга, но молодому моряку терять было уже нечего. Донорами стали другие моряки, которые лечились тогда в госпитале.

А после была подписка о неразглашении на тридцать лет, вторая группа инвалидности и пенсия в 28 рублей.

ОПОЗДАЛИ НА ТРИ ДНЯ

В медицинской карточке Ивана Петровича сегодня букет болезней: два инфаркта, проблемы со щитовидкой, сужение сосудов, диабет, опять подступают слепота, глухота... И обожженные радиацией руки, на которых даже пальцы плохо слушаются...

Год назад Кулаковы стали на очередь на жилье в исполкоме. Как перенесший лучевую болезнь 3-й степени Иван Петрович был приравнен к чернобыльцам еще в 91-м году. Как раз спустя 30 лет после страшной аварии. До того времени о том, что с ним случилось, не знала даже его семья.

- Мы хотели хотя бы на старости лет пожить с супругой в отдельной квартире, - в трехкомнатной квартире Иван Петрович живет с супругой Александрой Васильевной, дочкой, ее мужем, внучкой. - А еще семья сына с нами жила. Было вообще три семьи под одной крышей...

Иван Петрович и Александра Васильевна надеялись на социальное жилье.

- Нам бы только пожить отдельно и спокойно, - Александра Васильевна вместе с мужем уже почти сорок лет. - Жилье это ведь государству после нас вернулось бы.

Долгожданный звонок из исполкома раздался в конце марта. Кулаковым пообещали выделить двухкомнатную квартиру. Назвали даже адрес, и счастливые пенсионеры успели даже дом посмотреть. Окончательное решение о выделении им квартиры должно было быть принято на заседании исполкома 11 апреля.

- И тут звонят и говорят, что никакой квартиры нам не положено. Мол, 8 апреля принят новый документ, и нам теперь ничего не положено. Мы всего на три дня опоздали. Тем более что 8-е было субботой, там воскресенье. Выходит, вообще только один день помешал. Вы не представляете, что было с Иваном. Я его еле откачала!

Оказывается, 8 апреля вступил в силу указ, подписанный президентом еще в конце ноября 2005 года «О некоторых мерах по регулированию жилищных отношений». В нем сказано, что человек, перенесший лучевую болезнь, имеет право на получение социального жилья. Но для этого у него не должно быть в собственности никакого жилого помещения. А свою «трешку», полученную еще в 1980-м, Кулаковы приватизировали несколько лет назад.

- Все же жилье приватизировали, и мы так сделали. А теперь выходит, нам ничего не положено, - сокрушается Александра Васильевна. А дочке, которая позвонила в исполком, чтобы хотя бы перед отцом извинились, даже нахамили.

- Я понимаю, закон есть закон, - Иван Петрович пытается скрыть свое разочарование. - Но ведь могут быть какие-то исключения...

- Вы так и напишите: Ваня со своими товарищами мир спасли...

ЗА 35 ЛЕТ ДО ЧЕРНОБЫЛЯ

О событиях июля 61-го Иван Петрович рассказывает удивительно спокойно. Только по мельчайшим подробностям, которые хранит его память, можно понять, насколько они для него важны.

На флот 18-летний белорус из деревни Петричи Могилевской области Ваня Кулаков попал еще в 57-м. А весной 59-го оказался в Северодвинске, где начинали строить первый советский атомоход. Так что на «К-19» Иван Петрович был с самого первого дня подлодки.

На учение «Полярный круг» летом 1961 года Иван Кулаков уходил уже старшиной команды. В его подчинении было 15 человек.

- В тех учениях мы должны были пройти Атлантику, выйти в Баренцево море, изображая вражескую лодку, пройти подо льдом, всплыть и дать залп. До кромки льда нам не хватило ровно суток.

4 июля произошла авария в реакторе.

- Никто не знал, что такое может случиться. Реактор пошел в разгон, температура росла, мог случиться тепловой иди ядерный взрыв. Разницы мало: ведь у нас на борту кроме ядерного реактора была и ядерная ракета. Представьте, в Хиросиме взрыв был равен взрыву 20 тысяч тонн тротила. Если бы взрыв произошел у нас на борту, взрыв был бы равен 1 миллиону 400 тысячам тонн тротила. Европы не стало бы ...

- Было очень страшно?

- Страха не было. Тогда мы знали, что наши враги - американцы, мы их должны победить. А в том, что аварию ликвидируем, были уверены все.

Первая группа, которая вошла в реактор, чтобы монтировать систему охлаждения, сразу получила смертельные дозы радиации.

- Они сгорели на месте. Выносили их на руках - обожженных, опухших. Каждый получил по 5 - 6 тысяч рентген.

Через какое-то время смонтированная ими система дала течь. Тогда-то и настал черед идти в реактор Ивану Кулакову и еще двум морякам.

- Шли те, кто знал, что делать. Никаких специальных костюмов у нас не было. А в противогазах работать было невозможно, стекла сразу запотевали, поэтому противогазы сняли и работали голыми руками.

После это Иван Кулаков заходил в реактор еще дважды. Третий раз - чтобы проверить обстановку.

Впервые о том, что случилось на первой советской атомной лодке, мир узнал в 1990 году из статьи, которую написал тогдашний командир подлодки. До этого моряки почти тридцать лет хранили военную тайну. У Ивана Кулакова даже диагноз «лучевая болезнь» был изменен.

- Представьте, мне 23 года, пенсия 28 рублей. На работу со второй группой инвалидности никуда не берут. Как жить? Не с ножом же мне идти грабить.

Тогда Иван написал письмо начальнику своего политотдела. Так его взяли на сверхсрочную службу в учебный центр для подводников, который располагался на Севере. Там он прослужил до 1980 года и вернулся в Беларусь. И это был единственный раз, когда героический моряк получил помощь. И еще недавно Иван Кулаков был награжден российским орденом Мужества.

Больше человек, предотвративший Чернобыль почти полвека назад, не заслужил ничего.