Листья падают. Но деревья не умирают

Источник материала:

«Мазда-Миллениа» уже почти прошла круг жизни детства моего, а руль  все время тянуло повернуть влево. Туда, за речку. Если спуститься от моей родной деревни вниз и перемахнуть небольшой мосток через Дунайку, окажешься в небольшом поселке на две короткие улочки. Десятка полтора домов, садов, огородов — они тоже входили в состав кировской деревни Шалаевки, но жили слегка обособленно. Одно слово – заречье. По крайней мере, так было тогда, в далекие теперь семидесятые прошлого века. Сама-то деревушка, в которую мы с другом детства Сан Палычем в октябре совершили давно планируемое паломничество, как была в круге первом, так и осталась закольцована одной, по сути, улицей. (О новом поселке я не говорю.) Только значительно постарела, заросла деревьями и травой. Словом, жалко было на нее смотреть. Но я очень рад был встрече. И тому, что состоялось свидание осенью — в одну из моих любимых пор года. И не просто осенью – в октябре. Устланные листьями, заброшенные и еще обжитые дворы, поросшая пожелтевшей травой дорога навевали приятную тоску-ностальгию о былом. Это состояние ненадолго прервала неожиданная встреча еще с одним моим приятелем детства Василием по прозвищу Охотник. И даже развеселила. Он, как всегда, в своем амплуа: чинил личный «запорожец» на улице, у дома. И в него (в салон, представляете?!) заскочила свинья. Мы, собственно, и застали его за  таким непочтенным занятием, как ликвидация последствий чисто сельского «хулиганства». Такое разве нарочно придумаешь!

А влево, за речку, я так и не повернул. Не повернулся и язык сказать Сан Палычу причину, по которой тянуло это сделать. Постеснялся, что ли. Хотя он да и Охотник вспомнили б тоже, как я тогда, в детстве, встретил за речкой свою первую любовь. Или, скорее, увлечение. И первые неумелые поцелуи, и поздние свидания на мосту, и тайные переглядывания у костра прохладными октябрьскими вечерами, все это было там, на заречье. Погодите-ка... Да-да, в октябре. Мы еще загребали ногами упавшие, греховно пахнущие осиновые листья и так, под аккомпанемент золотого шуршания бродили чуть не до утра…

Боже мой, похоже, эта мелодия – мелодия листопада — сопровождает меня по всей моей жизни. С другими людьми, при других обстоятельствах. Но с теми же чувствами.

…Только что вернулся с прогулки, ежедневного обеденного променада, по главному проспекту столицы. Два квартала по новенькому, недавно вымощенному плиткой тротуару. Да дело вовсе не в плитке. А в том, кто по ней ходит. Столько молодых, красивых девушек! Просто, извините, толпами цепляют они нашего брата за живое. Нечто подобное мы переживаем в мае, когда у всех мужчин, особенно находящихся за рулем, резко начинает болеть шея. И сейчас, в октябре. Когда на улице мягкая, парная погода. И падают листья. Кружатся на теплом ветру и, подсушенные на ходу, громко шмякаются на асфальт. Без падающих листьев не то. В сентябре и даже в августе, когда значительно теплее и девушки, простите, куда обнаженнее и заманчивее. Но без ковра из желтых листьев, если по Розенбауму, совсем не то. Кто придумал назначать бабье лето при укрытых еще зеленой листвой деревьях и на голом асфальте! Вот сейчас для него самое время. Не верите? Выйдите на улицу, и не обязательно на столичный проспект, и не обязательно в большом городе. В деревне это ощущается ничуть не слабее. Везде  загадочная золотая пора! Кружится в вальсе-бостоне волнующий кровь октябрь, «как будто снится мне сон, мой удивительный сон»…

Уж не знаю, как на улице, но в помещениях, в том числе и особенно служебных, по мнению наблюдательных статистов, в это время тоже резко увеличивается количество неравнодушных взглядов, тайных и явных симпатий. Не знаю, не пробовал, но в октябре, говорят более компетентные друзья, особенно неплохо флиртуется. Утверждают, что именно под мелодии листопада, которые врываются даже в закрытые окна, легко завязываются служебные романы. Причем инициируют их совсем не всегда только мужчины. Порой, шепчутся сослуживцы, если бы не смелость и не отчаяние коллежанки из соседнего отдела и не  отчаянность, так бы и не осмелился иной тайный воздыхатель пригласить ее на танец  даже на корпоративной вечеринке. А с корпоративной-то вечеринки зачастую все и начинается. Правда, лишь потом, уже окончательно увлекшись друг другом, в лучшем случае один, в худшем — оба вдруг вспоминают, что уже состоят в законном браке…

Октябрь закончится, да он уже заканчивается, и надо будет дожидаться весны, мая. Не знаю, почему, но не один я утверждаю: именно эти месяцы наиболее комфортны для налаживания человеческих отношений. Слава Богу, что в жизни, как в природе, многое можно повторить. Если мало было октябрьского листопада, ждите майского цветения.

… Утром, проснувшись, по традиции первым делом выглянул в окно. Во дворе две милые женщины занимались чем-то странным. Колотили березку, которая не очень-то хотела досрочно сбрасывать с себя золотой наряд. Отдельные наиболее цепкие и еще живые листья они срывали с  дерева железными граблями. Можно ли, хоть в природе, хоть в жизни, торопить те события, которые произойдут и так?.. Я простил их за эту бесчеловечность только потому, что женщины были на работе и, как дворники, старались упредить  последствия  бесконтрольного  листопада на вверенном им дворике. Что поделаешь, если ЖЭС трактует розенбаумовский «ковер из желтых листьев» как обыкновенный мусор.

До свидания, октябрь. Он мил мне еще и потому, что я в нем родился. Формально вчера, а фактически оче-е-ень давно. И вот того октября уже никто не в силах повторить. В природе. И в жизни. Жаль!..