Незаметно для себя в каждодневной речи мы машинально используем слова "гений", "талант", "успех". Слова эти, по-моему, затерлись до дыр. Хочется, чтобы все, к чему мы прикасались, превращалось в золото, а оно так и остается дешевой медью.
Выпустит писатель книжку - не продохнуть ему от комплиментов, откроет художник выставку - чуть не задохнется от фимиама, который катят в глаза коллеги и друзья, съездит какой-нибудь певец на третьеразрядный фестиваль - и дружественная ему пресса иначе как фурором эту поездку не называет! Хотя при чем тут фурор? Почему не сказать проще, сдержаннее, объективнее, в конце концов? Так и живем каждый день в ожидании новой "фурористической" угрозы, которую надует нам с нового чужого сквозняка.
Критерии оценки перевернуты с ног на голову. Дождаться, например, похвальбы приезжим к нам и вовсе невозможно. Любим только себя! Что это - обычная местечковая зависть или особенности менталитета? Месяц гастролировал в Минске Свердловский академический театр музыкальной комедии. Как в любом нормальном развивающемся коллективе не весь репертуар гладкий, есть шероховатости, и свердловчане о них вам первые расскажут. Но после спектакля "Мертвые души" Кирилла Стрежнева половина местных режиссеров должны бы написать заявление об уходе по собственному желанию. Но куда там - живут и здравствуют, строят планы на отпуск. Многие из них пришли в гримерки к актерам, чтобы поблагодарить? Думаю, нет. Отмахнулись от спектакля, как от назойливой мухи, и пошли дальше священнодействовать.
Еще пример. Завершился очередной Международный фестиваль студенческого театра "Тэатральны куфар". Во время форума прошел IX Всемирный конгресс международной ассоциации студенческих театров. Теории было много. А что с практикой? Прихожу на один из показов: показываемся мы, хозяева праздника, нам бы и карты в руки, но... Зрелище на любителя, а в качестве "гарнира" - технические проблемы со звуком. У себя дома, на своей площадке не можем как следует отрегулировать звук? Через 15 минут зрители стали уползать из зала. I'm sleeping, улыбаясь, говорит своему соседу по ряду иностранец и, пригнувшись, выходит. Скука национальности не имеет. А сказал кто после постановщику - негоже так? Вряд ли. Хлопали по плечу на банкете: ай да талант, ай да молодец. А тот только пунцовел, как гимназистка на новогоднем балу в юнкерском училище.
...Иногда начинаю день с одной из программ утреннего телеэфира. Есть там и театральная страничка. Рассказывают об успехах театральной отрасли. Все, о чем ни говорят, - блестяще, все - триумф. Невыразительный спектакль "Боинг-боинг" Смоленского драматического театра им. Грибоедова, приезжавшего в Минск на гастроли, объявлен чуть ли не лучшей комедийной постановкой сезона. Кому от этого легче?
Скоро театры и концертные залы закроют свой сезон. Он был в общем-то насыщенным и разным по амплитуде - от маэстро Владимира Федосеева до Петра Мамонова, от жесткого абсурда до вполне зрительских историй. Главный режиссер Белорусского государственного театра кукол Алексей Лелявский под занавес смело ступил на территорию театра драматического и выпустил спектакль "Шелк" по одноименному роману Алессандро Барикко. Тот случай, когда можно сказать, что куклы заняты "в эпизодах". Глину истории раскатывают сами актеры-кукольники, спрятаться им на этот раз не за кого. Получилось где-то наивно, может быть, чересчур сентиментально, но на протяжении всего спектакля безумно красиво, а это уже немало. Смело, как медведь в малину, ринулся в жанр водевиля, только щепки летят, Белорусский государственный академический музыкальный театр: здесь выпустили "Подлинную историю поручика Ржевского" российского композитора Владимира Баскина. Честно скажу, история от меня далекая, но сам видел умильные улыбки зрителя. Вторую жизнь решили дать спектаклю "Тойбеле и ее демон" в Молодежном театре: режиссер Яков Натапов предложил новую сценическую версию с новыми актерами. Легкий эротизм также нашел отклик у публики.
Все это не безусловные успехи. И фурором тут не пахнет. Но в любом случае от "фурористических" угроз в этих театрах, не требуя под дулом театрального бинокля похвальбы, перешли к прямому театральному делу.