Краски льются, как музыка

Источник материала:

В мастерской художника горит настоящая печка. Слава подбрасывает дрова, старые бумаги. На мансарде прохладно, за большим окном снежная зима. Есть что-то изысканное, вечное и очень современное в этой черной новомодной буржуйке. До площади Победы от двухэтажного желтого дома - рукой подать.

Кто из нас хоть раз в своей жизни не держал в руке кисточку, не опускал ее в воду, а затем в ванночку с акварельной краской? Уверен: нет таких! Казалось бы, ну что может быть проще, чем живопись... Но не у всех происходит чудесное превращение, когда краска становится небом, водой, веткой дерева, а белая бумага снегом. И не просто снегом. А таким, который тронут оттепелью, тяжелым, рыхлым, на котором остаются глубокие следы...

Вячеслава Павловца я знаю давным-давно. Он учился в институте (нынешняя академия искусств) курсом старше, на отделении графики.

Печка нагрелась. Хозяин мастерской говорит:

- На каком-то раннем этапе моей жизни родители отправили меня из Германии к бабушке, в Смолевичский район, в деревню Плиса. Бабушка - учительница, недавно вышла на пенсию и могла заниматься внуком. Представляешь, какой контраст? Германия, Дрезденская галерея, куда меня мама возила, и настоящая белорусская деревня. Куры, гуси, коровы, собачка Тузик...

Папин брат подарил мне самодельный этюдник с красками. Мне лет тринадцать было. Вот тогда я и получил первый опыт работы с натурой. Началось волшебство.

А потом в Германии после прогулки в осеннем лесу я нарисовал большой пейзаж. Похвалили учителя в школе, дома... Это же не секрет, что люди хотят, чтобы на них обратили внимание. Тогда я почувствовал, что искусство может быть средством общения. Тем, что к тебе привлекает. Я общаюсь с людьми посредством живописи. Это оказывается дешевле, чем строить огромный дом, покупать дорогую машину...

В 90-е годы, когда начали расти большие дома, а по улицам поехали иномарки, я задумался, что все это можно купить за деньги. Но как можно купить восход солнца, блики на воде, отражения, весенний ветер?

- Пришел в мастерскую к тебе и купил весенний ветер, блики...

- Слово "покупатель" мне не нравится. Назвать цену своей работе всегда очень трудно. Для этого художнику нужны посредники. Я отношу свою работу в галерею, а там ее оценивают и продают. Художник не воспринимает живопись как товар.

- Ты представляешь своего зрителя, покупателя?

- Если честно и откровенно, то я не думаю о зрителях. Я наслаждаюсь процессом. Я знаю, что искусство не товар, а образ жизни. Если бы мне не платили, если бы не покупали, то я все равно бы продолжал этим заниматься. Может, это высокопарно, но так и есть. Когда в твоих руках кисть и краска, когда ты можешь создавать облака, землю, а захотел - и облака поплыли в другую сторону... Это непередаваемое ощущение. Я пишу по влажной бумаге, которая лежит на столе, тогда акварельные краски начинают жить своей жизнью. Я присутствую при каком-то фантастическом процессе. Это так захватывает! Напоминает путешествие с приключениями...

Если почувствовать материал и отдаться в его власть, то он в благодарность за доверие начинает помогать тебе. Появляются откровения. Словами это почти и невозможно передать, как музыку.

- У тебя какие-то особенные кисточки?

- Вот стоят в горшке. Для меня, чем кисть шире и больше, тем лучше. Люблю синтетические, упругие, жесткие. Чтобы и всей плоскостью работать, и уголком острым.

- Слава, все, о чем ты мне сейчас рассказал, разве этому можно научить? Это импровизация, джаз...

- У каждого есть свои индивидуальные способности. Самое главное - объяснить сущность процесса. Кто-то это кисточкой станет делать, а кто-то тонким перышком.

У меня нет кумиров, а художников любимых много. Это и Вермеер, и Ван Гог...

- Но ты же совсем на них не похож?

- Меня восхищает талант. И не так важно, реалистическое это искусство или абстрактное. Законы гармонии никто не отменял. Меня Шопен вдохновляет. У него музыка льется, как краска... К тому же он романтик.

- А как ты пришел к своей живописи, как стал непохожим на других?

- Я поступил в институт случайно, без подготовки. Все приходили уже со специальным образованием, а я только городскую художественную школу окончил. В тот год вместо запланированных пяти человек взяли десять. Вот я и стал тем десятым. Мне было тяжело. Я не мог конкурировать со своими товарищами в академических дисциплинах. Но это меня толкнуло активно заняться изучением тех возможностей, которые дает материал: офорт, литография, линогравюра... А когда пришли к диплому, то я решил делать графические листы к поэзии Янки Купалы. Сделал эскизы. Тему утвердили. А на преддипломную практику поехал в деревню Видогорщ. Находилась она в двух километрах от деревни, где молодой Купала учился в народном училище. Читая его стихи, я начал узнавать многие места в окрестностях. Под влиянием поэзии стал писать, но не с натуры, а по воображению. Деревья мне казались облаками... Я начал создавать изобразительные метафоры. Этим работам я не придавал большого значения, делал легко, быстро... Преподаватели посмотрели летние работы и сказали, чтобы я делал диплом из таких акварелей. Так я и поступил. Влюбился в акварель и потом с ней не расставался.

- Куда сейчас идет искусство?

- Если бы я знал точный адрес, то взял и пошел бы туда. Думаю, что мануальное и рукотворное искусство опять, невзирая на мощнейший поток электронной информации, начинает приобретать ценность. Я помню, как с появлением компьютера открылись новые возможности. Это и быстрое создание книжных макетов, коллажей, фотографий... А в итоге все снова возвращается к ручной работе. Ведь та же каллиграфия - она, как кардиограмма, фиксирует все движения мысли художника. И это живое ничем заменить невозможно.

- Скажи, только честно, а ты бы смог прожить со своих акварелей, если бы не работал в издательстве?

- Я все время колеблюсь между книжным дизайном и акварелью. И еще я боюсь, что может появиться зависимость от продаж. Покупается, например, пейзаж с лодочкой, и я должен писать такой же следующий, а потом еще такой же... Работать с книгой очень интересно. Хотя книга сейчас и переживает свои не самые лучшие времена. Тиражи падают, ей сложно идти в массы. Да и электронные носители поджимают.

- Как ты думаешь, бумажная книга умрет?

- Умрет справочная литература, энциклопедическая, несущая лишь голую информацию... А к бумажным изданиям вырастут требования. Они станут произведениями полиграфического искусства. Хорошую книгу с качественной печатью приятно перелистывать, можно между страницами оставить закладку. Вот читал летом на даче, закрыл книгу и осталась на странице букашка. А потом зимой или через много лет открыл и вспомнил дачу.

Скажу смешное. Представь, наступит время, что в розетке не будет электричества. Тогда что? Ведь даже фотографию, если она не отпечатана на бумаге, не увидишь. Книга останется...

То, что нам дорого, измерить ничем невозможно. То, что происходит в душе, никто забрать не сможет. А поделиться этим легко. Берешь бумагу, акварель, воду, краску...

В печке догорели дрова, на мансарде стало тепло и уходить не хотелось. На полках стопки работ. У стен акварели под стеклом.

Справка "СБ"

Вячеслав Павловец родился в 1959 году. Окончил БГТХИ, отделение графики. Персональные выставки проходили в Беларуси и других странах. Работы находятся в Национальном художественном музее, частных зарубежных коллекциях.

Автор публикации: Владимир СТЕПАНЕНКО

Фото: Александр СТАДУБ