Где огромные запасы оружия Каддафи? ("The Guardian", Великобритания)

Восстание против Каддафи было поначалу отбито при помощи тяжелого вооружения, использовались даже кластерные бомбы в гражданских районах. Их взяли из огромных запасов оружия диктатора, значительная часть которого сейчас находится в плохо охраняемых бункерах и строениях. Бомбардировки НАТО, которые помогли повстанцам захлестнуть страну, были направлены на уничтожение того самого оружия, которое, по крайней мере в прошлом, многие из стран НАТО сами же и поставляли. Такой обратный удар - непреднамеренные последствия продаж оружия - является весьма распространенным явлением в мировой торговле вооружениями, движущими силами которой является комбинация геополитических интересов, жадности и на удивление полного отсутствия морали, а также ярко выраженного отсутствия значимого регулирования, наблюдения и надзора.

Торговля оружием - осуществляемая правительствами, их разведывательными агентствами, крупными и мелкими производителями, посредниками, агентами и финансистами - простирается через диапазон законности и этики, начиная от официальной торговли, и езаканчивая серыми и черными рынками, которые я называю теневым миром. На практике, границы между тремя рынками весьма расплывчаты, они во многом пересекаются. И в большой степени они зависят друг от друга. В то время как коррупция и взяточничество считаются в этой области чем-то в порядке вещей, редкие сделки по продаже оружия являются полностью честными и открытыми. По данным одного исследования, торговля оружием обеспечивает примерно 40% всей коррупции в мировой торговле.

История Ливии и Каддафи отражает бОльшую часть всего неправильного, что есть в мировой торговле оружием. Ее наследие в недавно освобожденной стране носит тройственный характер. Во-первых, если за смертью Каддафи последует не демократия, а вовсе даже наоборот, междоусобная борьба, у тех, кто будет вести эту войну за контроль, будет в распоряжении кажущийся безграничным арсенал оружия для ее ведения. Опыт Ирака или Афганистана иллюстрирует, хотя и в несколько иных обстоятельствах, как свержение тирана может породить долгосрочное восстание или гражданскую войну. Во-вторых, даже если результатом движения сопротивления в Ливии станет мирная демократия, стране придется решать вопрос с ржавеющими запасами. И наконец, последнее, но не менее важное - имеется глубокая и непреходящая озабоченность тем, что в обстановке хаоса как последствия гражданской войны, запасы обычного и биологического оружия и взрывчатки Каддафи (включая десять тонн иприта и 1 000 тонн урана) могут попасть на черный рынок региона, и в итоге оказаться в руках тех самых людей, которые представляют угрозу для некоторых из самых важных поставщиков Каддафи, т.е. для Запада.

С момента прихода к власти в 1969 году Каддафи стал для кого-то просто тотемной фигурой, извергающей огонь и риторику антиколониализма, и в то же время безостановочно круша оппозицию на родине и за границей. Те, кто начинал представлять для него стратегическую угрозу, часто исчезали в темноте военных трибуналов, пыток и смерти. 

Маниакальное стремление Каддафи оказывать влияние на африканские дела оставило на континенте перекрестные шрамы. Предоставляя возможности в плане обучения, а также снабжая оружием и другими необходимыми вещами (многое бралось из запасов, купленных у Запада и у России), Каддафи внес свой вклад в ужасы и злодеяния таких режимов, как Национальные патриотические силы Либерии (НПСЛ, National Patriotic Forces of Liberia - NPFL) Чарльза Тейлора и жестокий Революционный объединенный фронт (Revolutionary United Front - RUF) в Сьерра-Леоне. Вторгаясь в соседний Чад, Каддафи способствовал росту напряженности в отношениях между севером и югом, подпитывая давнюю битву за контроль над страной. Силы «Джаньявид», совершавшие геноцид в Дарфуре, тоже часто связывались с Каддафи: многие из их представителей когда-то были членами Исламского легиона, армии наемного сброда, которую он создал для реализации своего видения панарабского объединения в Северной Африке.

За счет участия Ливии оружие в регионе стало вездесущим, повсеместным. В 1990 году автомат АК-47 на дарфурском рынке можно было купить за 40 долларов. Популярный в то время припев уловил дух новой культуры оружия и его воздействие на политику в регионе: «Калаш приносит бабки», - обещала песенка, после чего предупреждала: «Без Калаша ты рвань».

Те, кто ищет объяснения тому факту, каким образом ему удавалось удерживать власть столь долго, должны изучить ту легкость, с которой Каддафи смог накупить оружия на миллиарды долларов с 1969 года, благодаря внушительным ливийским запасам нефти. С 1970 по 2009 годы, даже в условиях, когда значительную часть этого периода – с 1992 по 2003 годы – против Ливии действовали международные санкции ООН, Ливия накупила оружия на 30 миллиардов долларов. Большая его часть поступила из СССР (а позже из России): на 22 миллиарда долларов. Но не менее важными были и источники поставок сложного западного вооружения, которые Каддафи использовал в качестве мультипликаторов силы. Франция и Германия в наибольшей степени воспользовались столь подходящим случаем, пока солнце торговли оружием вовсю сияло, заработав на этом 3,2 и 1,4 миллиарда долларов соответственно. 

Огромное количество оружия является одновременно и абсурдным, и пугающим. Только из одной лишь России Ливия импортировала больше двух тысяч танков, две тысячи бронетранспортеров, 350 артиллерийских установок, десятки кораблей и самолетов. Было закуплено столь много оружия, что были серьезные сомнения в том, что бОльшая его часть вообще когда бы то ни было будет использована. Энтони Кордсман (Anthony Cordesman), военный эксперт из Центра стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies), сообщал, что ливийский «импорт значительно превышает ее возможности в области организации, укомплектовывания персоналом, обучения, тренировки и поддержки своих сил. Этот импорт достиг совершенно нелепых, абсурдных уровней в конце 1970-х и в 1980-е годы, и включал огромное количество лишних трат на оборудование и технику, для которой просто не имелось экипажей и которую некому было использовать».  Из-за своего нелепого, анекдотичного соотношения количества вооружений и человеческих ресурсов Ливия была вынуждена держать бОльшую часть своих самолетов на складах, наряду с тысячей танков.

Все это происходило несмотря на давнишние споры с Западом, которые грозили лишить Каддафи доступа к международным рынкам вооружений: история эмбарго на поставки оружия началась лишь тогда, когда уже поздно было махать кулаками после драки. В 1986 году Каддафи, влекомый своей приверженностью антиколониализму, сконцентрировал свое внимание на США, начав поставлять оружие, финансируя и обучая ряд антиамериканских сил. 5 апреля 1986 года ливийские террористы заложили бомбу, которая разнесла дискотеку La Belle в Берлине, были убиты американские военнослужащие, которые, как было известно, часто посещали это место. США ответили бомбардировками Ливии и введением эмбарго на поставки оружия в партнерстве со странами Евросоюза. Два года спустя ливийские сотрудники спецслужб заложили взрывчатку в фюзеляж самолета компании Pan Am, летевшего из Германии в США. Самолет взорвался над шотландским городком Локерби, были убиты 270 человек. Всего несколько месяцев спустя взрывчатка разнесла корпус самолета французской авиакомпании UTA, 171 человек нашел свою смерть в песках пустыни Чада. 

Когда также стало ясно, что Каддафи тайно разрабатывал ядерное и химическое оружие, возмездие было скорым. В 1992 году, «всего» через 23 года после того, как Каддафи пришел к власти, он был удостоен своего первого эмбарго на поставки оружия со стороны ООН, а также других санкций. 

Для диктатора начался 11-летний период изоляции. Санкции ударили по нефтяным доходам, а эмбарго на поставки оружия оказалось неожиданно эффективным – сообщения заставляют предполагать, что Каддафи в период с 1992 по 2003 годы импортировал оружия всего на 10 миллионов долларов в год. Однако более свежие данные могут перечеркнуть эти утверждения. В 2010 году Институт политики безопасности и развития (Institute for Security & Development Policy) сообщил, что Белоруссия – территория, которой управляет последний настоящий диктатор в Европе, президент Александр Лукашенко, - призналась, что экспортировала в Ливию оружия на 1,1 миллиарда долларов в период с 1996 по 2006 годы. Маленькая не имеющая выхода к морю страна в Восточной Европе известна тем, что последовательно снабжает (оружием) некоторые из самых откровенных государств-изгоев в мире. Обладая огромными запасами вооружения советской эпохи, и будучи одной из самых модернизированных бывших советских экономик, она искала рынки сбыта по всему миру после резкого сокращения закупок Россией. Она постоянно совала свой нос в международные договоры. Белоруссия также подозревается в том, что она забрала себе последнее, что оставалось от личного состояния Каддафи, размер которого оценивался в сумму от 70 до 100 миллиардов долларов, став универсальным банковским, транспортным и оружейным хабом для ливийского диктатора. Неудивительно также, что Белоруссия была последней страной, которая осуществляла по воздуху поставки в Ливию – а поставляла она, предположительно, наемников – до введения последнего эмбарго на поставки оружия в 2011 году.

В значительной степени в результате экономических бед – а Ливия оценивает свои потери доходов в результате действия экономических санкций в 33 миллиарда долларов – Каддафи, наконец, начал говорить то, чего от него ожидали. Было это в начале 2000-х годов. В 1999 он принял идеи свободного рынка и глобализации, пышно и колоритно провозгласив, что «отныне препятствия между людьми неприемлемы. Теперь в моде свободный рынок и инвестиции». Если более конкретно, он провозгласил, что он официально отказался от своих попыток разработать химическое и биологическое оружие, и согласился разрешить судить тех, кто был связан с взрывом над Локерби. В 2003 году он наконец согласился выплатить компенсацию семьям погибших. 

Это ознаменовало собой конец изоляции Каддафи. В 2003 году эмбарго ООН на поставки оружия и санкции были сняты, а годом позже сняли свои санкции также Евросоюз и США. Тогда мало говорилось о постоянных нарушениях прав человека в Ливии или его причастности к другим африканским конфликтам. 

Вместо этого его с удовольствием обхаживали бизнесмены и политики в Европе, как говорят некоторые, в противной и тошнотворной спешке. В 2009 году ливийский заключенный Абдельбасет аль-Меграхи (Abdelbaset al-Megrahi), посаженный в тюрьму за свою предполагаемую роль в теракте над Локерби, был выпущен из шотландской тюрьмы из соображений гуманности и возвращен в Ливию. Многие подозревали за этим сделку, ставшую эдаким политическим разменом, на который Лондон пошел ради открытия для Великобритании ливийских рынков. Действительно, вскоре после этого ВР подписала соглашение с Ливией на 900 миллионов долларов по разработке нефтяных месторождений страны. 

Конечно, не только нефтяники извлекли преимущества и новых только что открытых пустынных рынков Ливии. Производители оружия, особенно из Европы, энергично добивались заключения контрактов. В 2009 году, всего через несколько недель после освобождения Меграхи, Ричард Панигуан (Richard Paniguan) из Британской организации по торговле и инвестициям в области обороны и безопасности (UKTI DSO - UK Trade & Investment Defence & Security Organisation) объявил, что «имели место политические вмешательства, часто закулисные, в таких местах как Ливия, Оман, Индия и Алжир», предположительно для оказания помощи DSO в проводившейся ею кампании по продвижению британского оружия. Даунинг-стрит прояснил заявление, лаконично указав на то, что «вряд ли является сюрпризом, что UKTI DSO стремится продвигать оборонный экспорт – это их работа». Другие политические фигуры также поспешили заняться Ливией. Николя Саркози, например, летал в Ливию продвигать французский экспорт и интересы французского бизнеса, в то время как Россия в 2010 году объявила, что она заключила соглашение о поставках оружия в Ливию на 1,8 миллиарда долларов, в эти поставки должны были входить танки, истребители и объекты противовоздушной обороны. Лишь за два года до этого Россия согласилась списать долг Ливии в размере 4,5 миллиарда долларов по старым сделкам в области поставок вооружений.

Размер сделки не особо отличался от общего объема экспорта оружия в Ливию из ЕС в период с 2005 по 2009 годы, самые последние годы, по которым есть цифры. В эти годы страны ЕС сообщали об экспорте в Ливию на сумму немногим более 834 миллионов евро. Первое место тут занимала Италия, с поставками на 276 миллионов евро с 2006 по 2009 годы. В эту сумму входила и договоренность о поставках вертолетов (на 110 миллионов евро), которые, по сообщениям, использовались для атак на силы повстанцев. Франция оказалась на втором месте, общий объем ее экспорта оружия в Ливию составил 210 миллионов евро. Для Великобритании этот показатель был зафиксирован на уровне 119 миллионов евро. 

Конечно, гигант британского военно-промышленного комплекса BAE Systems участвовала в процессе, посредством поставок 200 противотанковых ракет Milan, которые производятся MBDA, в которой BAE принадлежит треть – эти ракеты были проданы в 2007 и поставлены в 2009-2010 годах. Интересно, что те же самые противотанковые ракеты Milan были привезены ливийским повстанцам из Катара в апреле 2011 года. Поставки Евросоюза в Ливию также включали в себя амуницию для противодействия беспорядкам, стрелковое оружие, боеприпасы, электронное оборудование (типа устройств для создания помех из Германии, которые, как предполагается, использовались Ливией для блокирования работы мобильных телефонов и интернета в стране с целью лишить повстанцев доступа к социальным сетям и организационным инструментам), военные самолеты и амуниция.

В общем и целом Ливия импортировала военных самолетов на 278 миллионов евро, почти на 100 миллионов евро стрелкового оружия, на 85 миллионов электронного оборудования из ЕС в период с 2005 по 2009 годы.

BAE должна была получить свою выгоду от американской сделки по продаже пятидесяти бронемашин Каддафи. Сделка Пентагона, сумма которой оценивалась в 77 миллионов долларов, и которая была одобрена всего за несколько месяцев до взрыва в стране, должна была по контракты достаться BAE и турецкой Nurol. Проект, по сообщениям, был отменен только в конце февраля 2011 года. Несмотря на это последнее действие, когда самое последнее эмбарго на поставки оружия в Ливию вступило в силу в 2011 году, было сложно воспринимать его всерьез: к тому моменту это было уже махание кулаками после драки, и новые запасы оружия Ливии начали применяться – в конечном счете безуспешно – против повстанцев. Когда силы НАТО были вынуждены вмешаться в дела в Ливии, они столкнулись с проблемой, обычной для торговли оружием, когда им пришлось иметь дело с тем самым вооружением, которое они же продавали в страну.

Радость по поводу смерти Каддафи должна быть поумерена прагматизмом. Значительные запасы оружия, по большей части неохраняемые и неотслеживаемые, которые очень легко растащить, обеспечивают соблазн повоевать любому, кто может увидеть в свержении Каддафи возможность для продвижения своей собственной программы действий недемократическими способами. 

Эти запасы также включают химическое и биологическое оружие, а также зенитные ракеты теплового наведения, которые стоят тысячи долларов и могут быть использованы против гражданских самолетов. Ранее в этом месяце Washington Post сообщала о том, что египетские официальные представители военных и торговцы оружием заявляли, что большие объемы оружия, включая эти самые ракеты, уже поступают в их страну, на нестабильный Синайский полуостров. Природа торговли оружием заставляет предполагать, что вскоре все это начнет циркулировать по сложным сетям теневого мира, и станет доступным любым повстанческим силам, любой «террористической» группировке и любому безумцу с планом. 

По крайней мере, те, кто снабжал Каддафи оружием, должны объясниться перед новыми правителями Ливии, которые пострадали от террора при диктаторе. И они должны серьезно отнестись к своим собственным гражданам, которые субсидируют их отечественный военно-промышленный комплекс, и пообещать им очистить и должным образом регулировать этот бизнес, который исчисляет свою прибыль в миллиардах, а затраты - в человеческих жизнях.