«ЕС предлагает Ferrari там, где нужен болотоход»: эксперты о «Восточном партнерстве»

Какой путь прошла за восемь лет программа Евросоюза «Восточное партнерство», и какое у нее будущее, обсудили эксперты в рамках экспертной инициативы «Минский диалог».

Достижения и неудачи «Восточного партнерства»

Участники конференции «Будущее «Восточного партнерства» (ВП) на фоне растущей региональной турбулентности» раскритиковали ВП. «Восточное партнерство» — скорее, программа, чем политика, — заявил научный сотрудник Лондонской школы экономики Давид Кадьер и спросил, — Можно ли сделать ее более стратегической?»

Критики ВП сравнили его с Ferrari, который пытаются продать в страны, где нужен болотоход.

Генеральный директор Международного консорциума «ЕвроБеларусь» Влад Величко среди недостатков назвал деполитизацию программы, нефункциональные инструменты, непонятную мотивацию для стран, которые не заинтересованы присоединяться к Евросоюзу, раскол ВП на группы в зависимости от того, подписано ли соглашение об ассоциации.

Программный координатор экспертной инициативы «Минский диалог» Денис Мельянцов добавил к ним отсутствие географического единства, разные политические и внешнеполитические ориентиры и разное отношение к членству и инспирации в ЕС, кластеризация (распадение на двусторонние отношения стран ВП).

Если не продается спортивная машина, то нужно продать сначала болотоход, поддержал высказанную ранее мысль политолог, «а там, как пойдет, может, будут строить дороги и спортивные машины понадобятся».

С чемоданом без ручки сравнил ВП политолог Валерий Карбалевич: и нести тяжело, и бросить жалко. Эксперт сравнил партнерство с СНГ и ОБСЕ, с которыми «непонятно, что делать, непонятна их роль».

В странах, которые заключили соглашение с ЕС об ассоциации (Грузия, Молдова, Украина) отношение к партнерству — иное, в том числе из-за видимых успехов программы.

«Соглашение об ассоциации дает конкретные результаты. Наши предприятия переориентировались в ЕС. Даже экспорт Преднестровья (непризнанная республика на территории Молдовы, БДГ) на 67% направлен в Евросоюз. Это полезно даже тем, кто идеологически не согласен с концепцией «Восточного партнерства»», — сказал депутат парламента Молдовы Вадим Пистринчук.

Похожую идею высказал и эксперт Института социально-экономических исследований; старший научный сотрудник из Киева Андриан Прокип.

«Украина воспринимает «Восточное партнерство» не как отдельный проект, а как небольшую часть крупного проекта - пути по вступлению в ЕС», — пояснил он, добавив, что нужно думать о новых проектах в рамках партнерства и «строить надежные отношения с Евросоюзом».

После появления ВП регион стал похож на регион, интенсифицировались внутренние отношения, пояснил Влад Величко. Кроме того, гражданское общество «встроилось» в межгосударственные отношения. Полезны и многосторонние отношения, особенно для тех стран, где есть проблемы с двухсторонними (например, это актуально для Беларуси).

Россия: «Восточное партнерство»? Не беспокоит

«Меня спросили, как Россия относится к «Восточному партнерству». Оно не беспокоит Россию», — сказал эксперт Российского совета по международным делам и Международного дискуссионного клуба «Валдай» Максим Сучков.

Он пояснил, что ВП рассматривается в его стране как усиление польского влияния в регионе: «не воспринимается как общеевропейские усилия». Кроме того, РФ беспокоит влияние США.

Эксперт считает, что если эскалации конфликта не будет, то сохранится статус-кво и два проекта могут существовать в регионе параллельно. «Если ЕС будет бояться потерять государства ВП, может быть эскалация агрессивной риторики. Пока этого нет, Россия просто наблюдает», — пояснил Сучков.

За 10 лет в регионе ВП не осталось пророссийских стран

Баланс сил по-разному сместился для каждой из стран «Восточного партнерства», но получилось так, что они одна из них не осталась пророссийской, такой вывод сделал директор института политических исследований «Политическая сфера» Андрей Казакевич.

По его данным, в 2008 году единственной страной, которая не балансировала между Россией и ЕС была Грузия (после грузино-российского конфликта), а Беларусь была пророссийской. К сегодняшнему дню к Грузии добавились Молдова, Украина и Азербайджан, балансируют Армения и Беларусь, а ориентированных только на РФ стран больше нет.

Кроме того, эксперт отметил, что за это время снизился интерес США к региону, страны-участницы ВП демонстрируют высокий интерес ко внутренней кооперации (кроме Армении и Азербайджана из-за конфликта).

США в регионе: до и после 2014 — это две большие разницы

Интерес США к восточно-европейскому региону не уменшился, уверил старший научный сотрудник корпорации RAND (США) Самуэль Чарап.

«После 2014 года, когда начался конфликт между Украиной и Россией, активно реагируем. С Беларусью контакты интенсифицировались. До 2014 года было одно, а после — ситуация совершенно иная». — добавил эксперт.

Он напомнил, что в Беларусь прилетал высокопоставленный сотрудник Пентагона, чего до того не было.

Что нужно от Восточного партнерства?

1. Добавить бизнес-измерение

Беларусь хотела бы добавить бизнес-измерение во взаимодействие стран инициативы Евросоюза «Восточное партнерство», сообщил заместитель министра иностранных дел Беларуси Олег Кравченко.

«Надеемся, что такое измерение появится в "Восточном партнерстве". К сожалению, сейчас видимых, ощутимых результатов от этого формата сотрудничества недостаточно», -—сказал Кравченко.

2. Дифференциация

«Восточное партнерство основано на ценностном подходе, но партнеры отмечают, что оно должно предоставлять индивидуальный подход к каждой стране», — сказал программный директор по Беларуси Фонда им. Конрада Аденауэра Вольфганг Зендер.

Он назвал три группы стран Восточного партнерства: Грузия, Молдова и Украина (заключили  договор об ассоциации с ЕС), Армения и Азербайджан («развиваются в своей парадигме») и Беларусь («фокусируется на многосторонних отношениях»).

3. Прагматизм?

С началом конфликта между Россией и Украиной Евросоюз стал более прагматично подходить к «Восточному партнерству», уверена научный сотрудник Латвийского института международных отношений Диана Потемкина.

«Евросоюз понимает, что в этих условиях нужно становиться более прагматичным. После украинского кризиса стали более активно включать Беларуси и искать новые возможности для сотрудничества с теми странами, которые не интересуются подписанием соглашения об ассоциации с ЕС», — пояснила Потемкина.

Она считает, что нужно принимать режимы в этих странах такими, как они есть. «Но это не значит, что мы не должны проявлять строгость в определенных вопросах. Например, по коррупции. Нужно это порицать», — отметила эксперт.

Ее поддержал и Чарап. «Конфликт между Россией и Западом усилился, и Запад стал педалировать демократические ценности не так активно, чтобы не толкать страны в объятия России», — пояснил эксперт.

Прагматично к отношениям с ЕС подходит и Беларусь. «У Беларуси эгоистический, прагматичный подход по «Восточному партнерству»: она пытается получить максимум от сотрудничества с Евросоюзом, давая по минимуму, отказываясь от внедрения европейских стандартов», — пояснил директор Института повышения квалификации и переподготовки кадров Александр Филиппов.

4. Переучередить

«ВП нужно не продлить. А переучередить. Слишком многое поменялось по сравнению с 2009 годом. В как-то смысле это должно стать «Восточное партнерство 2.0», — предложил Величко.

В ЕС Беларуси сбежать не удастся?

Резкая смена внешнеполитического курса Беларуси приведет к непредсказуемой реакции России, заявил БДГ директор по исследованиям «Либерального клуба» Евгений Прейгерман.

«Значение Беларуси для России — более важное, чем даже значение Украины. Не смотря на то, что мы привыкли к этой дискуссии, что Бжезинский написал книгу, где заявил, что Россия никогда не будет империей без Украины. Это, конечно, может быть всё правильно. Но без Беларуси Россия теряет то, что они называют стратегическим коридором на Запад», — пояснил эксперт.

Ситуация с вызовами, добавил Прейгерман, только ухудшается, поэтому «реакция будет такая, что мы даже не заметим: никому не понадобится проводить здесь полномасштабных военных операций».

Но это не значит, уверен эксперт, что Беларуси нужно отказаться от реформ, так как стране нужна жизнеспособная экономика, а сейчас она приближается к кризисным значениям.

«Мы занимаемся стратегическим хеджированием, имея конкретно асимметричные отношения с двумя этими полюсами (Россией и Западом, БДГ), пытаемся вырабатывать формулу диверсификации отношений и выработкой аргументов на таких конференциях как «Минский диалог» и для России, и для Запада, почему нас не нужно вовлекать ни в какие конфликты», —сказал он.

Если совершить фальстарт, не получится ничего, а если медленно двигаться, есть какие-то надежды, заключил Евгений Прейгерман.

Фото: rusnext.ru