Собиратели времени

Источник материала:

ЗАВАДСКАЯ Ирина, СБ

Чем «болеют» картины?

Европейская мода на все натуральное скоро объявит вне закона профессию реставратора. Международная компания любителей живописи, возражающих против «неестественного улучшения» старинных шедевров, вынудила-таки флорентийскую галерею Уффици отказаться от намерения реставрировать картину Леонардо да Винчи «Поклонение волхвов». Впоследствии и Лувр объявил, что воздержится пока от реставрации знаменитой Моны Лизы, хотя оба произведения великого Леонардо вызывают серьезные опасения у специалистов — время не испытывает пиетета даже к самым талантливым картинам из истории мировой живописи... Тем не менее в Национальном художественном музее считают, что провозглашать реставраторов «врагами искусства» нет никаких оснований. Выставка, которую здесь готовят, в полной мере продемонстрирует, до какой степени обеднело бы наше искусство без этих людей. В руки реставраторов зачастую попадают не просто «больные» произведения, а настоящие «инвалиды». Да и «болеют» картины, оказывается, по–разному. И в живописи есть своя «чума ХХ века», которую диагностируют только в работах современных мастеров...

Не до потомков

— Редкие современные полотна способны выдержать без консервации хотя бы пару десятилетий, — утверждает реставратор Дмитрий Карлионов.

Причина не только в синтетических материалах, которыми пользуются художники, но и в технике исполнения картин. Если старые мастера многократно проклеивали и сушили холсты, годами выдерживали доски, на которых писались иконы (да и доски брали не любые — учитывалось даже направление волокон), стремясь оставить свое искусство потомкам, у нынешних цели другие — создать как можно больше картин в кратчайшие сроки. Да и микроклимат современных зданий (за исключением музея) не особенно подходит для длительного хранения живописи.

— Портреты Радзивиллов столетиями украшали их замки — и сохранились до наших времен, — рассказывает Карлионов. — Особенный климат поддерживался и в церквах, которые строили по веками выверенной технологии... А сейчас что? Будславский костел обложили бетоном, и вся вода, которая раньше уходила в землю, стала скапливаться, проникать в стены, появились сырость, плесень... Таких примеров множество.

К иконам — самым древним памятникам белорусского искусства — здесь относятся особенно трепетно. После реставрации большинство из них заключают под стекло в специальные киоты, предохраняющие доски от деформации, а запечатленные на них лики святых — от осыпания. Но и в данном случае гарантировать вечность едва ли возможно. Самые старые иконы в экспозиции музея — образа Матери Божией Одигитрии Смоленской и Спаса Вседержителя XVI века, над которыми лет 30 назад работали лучшие советские мастера, — скоро снова отправят на реставрацию. Закреплять стремительно осыпающееся искусство теперь приходится значительно чаще — несмотря даже на установки, поддерживающие в музейных залах оптимальные влажность и температуру, современные материалы уступают по качеству древним технологиям...

Роспись по живому

Говорят, в первоначальном варианте известное полотно Василия Сурикова «Утро стрелецкой казни» было гораздо натуралистичнее. Помимо стрельцов на телегах, художник изобразил еще и виселицы с казненными, которые так испугали его служанку, что Суриков решил не шокировать зрителей и закрасил провокационный сюжет. Реставраторы подтвердили, что, видимо, так все и было: сцена казни действительно обнаружилась под верхним слоем краски.

Для древнебелорусского искусства «тайные» сюжеты — самое обычное дело, почти правило. Непростые судьбы наших храмов определили и прихотливую историю икон: как только костелы переходили к униатам, становились православными, поверх «чужих» святых тут же изображались «свои». Нередко переписывали и поблекшие от времени образа... Российские реставраторы с такими проблемами практически не встречаются.

...Дмитрий раскладывает передо мной фотографии. На одной — икона с четверкой жанровых сцен, иллюстрирующих библейские тексты, на другой — черно–белое изображение канонической Троицы. Икона — одна и та же, только снимки разные — обычный и рентгеновский.

— Благодаря тому, что иконы часто «записывали», у нас и сохранилось так много старинных образов, — комментирует он. — Кстати, на иконе XVII столетия может быть до 15 слоев. И легко проследить, как падало качество живописи... В данном случае (указывает на разложенные передо мной фотографии. — Авт.) художественную ценность имеют и верхний, и нижний слои. Если икона принадлежит музею, верхнее изображение послойно снимают и переносят на другую основу, нижнее — реставрируют. Но это — частная собственность, владелец решил оставить все как есть, хочет продать на аукционе.

Бизнес от прекрасного

В большинстве своем коллекционеры — отнюдь не поклонники искусства, они — бизнесмены. И отношения с реставраторами у них непростые: ни один уважающий себя мастер не станет восстанавливать фрагменты безвозвратно украденной временем живописи один к одному. Почерки автора и реставратора обязательно будут отличаться. Хотя эти люди вполне способны восстановить раритет в его первоначальном виде так, что ни один искусствовед не обнаружит подделку. Но подделка есть подделка. Пускай за искусство «редкой сохранности» на аукционах и платят гораздо больше.

Случалось, коллекционеры пытались заниматься реставрацией самостоятельно — благо специальной литературы и тем паче информации в Интернете хватает. К счастью, в последние годы уяснили, что согласиться с условиями реставратора, в конце концов, выгоднее, чем безнадежно испортить ценную вещь. Практика аукционов в Беларуси развивается, родной антиквариат возвращается на родину (в любой стране свои раритеты ценятся дороже — теперь эту истину усвоили и белорусские коллекционеры)... Без услуг реставраторов этому бизнесу от прекрасного, как ни крути, не обойтись.

Восставшие из пыли

Кстати, вы в курсе, что диплом реставратора — понятие относительное? В Белорусской академии искусств всего однажды создали курс реставраторов, но пути в эту профессию, как правило, не такие прямые. Научиться искусству врачевания бесценных полотен можно только на практике. Но в последнее время с учениками у белорусских реставраторов туго. Опыт и репутация здесь нарабатываются годами, а складывать за гроши бесконечные «паззлы» из кусочков осыпавшейся краски молодежь теперь не стремится...

Тем не менее фанатов этого дела в Беларуси не так уж и мало — несколько десятков. В то время как Интернет Кыргызстана, например, на днях бурно радовался появлению первого (!) в республике реставратора (дескать, больше не придется приглашать специалистов из–за рубежа), наши музеи давно и успешно обходятся своими силами. Хотя мастерские, оснащенные должным образом, у Национального художественного музея появились только сейчас. А еще — новый рентген–кабинет и химлаборатория с американским оборудованием.

На первый взгляд это нечто среднее между хирургией и микробиологией. Диагноз картине выносится после тщательного обследования под микроскопом, который подключен к компьютеру. После чего в ход идет скальпель — их реставраторы используют «в ассортименте».

...На столе у Дмитрия — одухотворенный образ Богоматери. Эту икону он реставрирует уже год. После чего примется за другую — там все разрушилось до такой степени, что вместо лица святого осталось лишь белое пятно, краска свисает хрупкими хлопьями. Рядом — холст, верхняя часть которого — невнятное серое полотно в прорехах... Оказывается, и первая икона была не в лучшем состоянии. Годы атеизма сильно навредили белорусскому искусству: сотрудники музея находили эти иконы в самых неподобающих местах, старались сохранить мельчайшие частички краски, из которых потом, как из мозаики, реставратор составлял еще один лик святого... Впрочем, и сейчас древние образа отнюдь не в безопасности. Иконы — любимый товар контрабандистов. И транспортируют их самым варварским образом, бывает, даже режут на части... Большинство икон минскому Дому милосердия передали таможенники — редкая из них не нуждалась в услугах реставратора.

...И все же сторонников запрета на реставрацию можно понять. Современные технологии могут все. В том числе обновить до неузнаваемости фрески Микеланджело в Сикстинской капелле Ватикана или полотна Рембрандта из американских собраний, изрядно разочаровавшие поклонников живописи во время прошлогодней выставки в Москве. Когда реставратор перестает ставить на первое место сохранение памятника, стремясь угодить туристу (который, как всякий обыватель, желает видеть красивое, целое, яркое), шедевр превращается в призрак самого себя. К счастью, такой коммерческий подход к искусству — не наш случай.

Фото Александра РУЖЕЧКА, "СБ".