Персона. Зиберт, держись! Владимир Барнашов: на трассу из тюрьмы

Источник материала:

Майское заседание правления Cоюза биатлонистов России принесло довольно неожиданную весть: на пост главного тренера сборных страны назначен 58-летний специалист Владимир БАРНАШОВ. На этом поприще он сменил Дмитрия Алексашина, переведенного на должность государственного тренера.

Сенсация заключается в том, что олимпийский чемпион Лейк-Плэсида-80 вот уже одиннадцать лет не варился в гуще биатлонных событий и да недавнего времени работал директором Омского областного центра лыжного спорта. На минувшей неделе российский специалист посетил ОСК “Раубичи”, где в 1982-м в составе эстафетной команды стал бронзовым призером чемпионата мира.
ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”
Владимир БАРНАШОВ. Родился 26.02.51 в деревне Рязаны (Муромцевский район, Омская область). Первый тренер — Анатолий Камнев. В 1975-м выполнил норматив мастера спорта СССР на Всесоюзных соревнованиях “Ижевская винтовка”. Пятикратный чемпион СССР, многократный призер и победитель этапов Кубка мира. Олимпийский чемпион Лейк-Плэсида-80, бронзовый призер чемпионатов мира (1979, 81, 82) (все — в эстафетной гонке 4x7,5 км). С 1984-го по 1992-й — старший тренер сборной СССР. 1992-1998 — главный тренер сборной Хорватии по лыжному спорту. С декабря 2001-го по май 2009-го — директор государственного учреждения “Омский областной центр лыжного спорта”. 16 мая 2009-го назначен главным тренером сборных России по биатлону.

— Владимир Михайлович, признаться, ваше назначение на новую должность слегка удивило.
— Приглашение стать у руля сборных России оказалось крайне неожиданным. Последние годы провел в Омске и был доволен тем, как складывалась карьера. Однако после разговора с главой СБР Михаилом Дмитриевичем Прохоровым судьба сделала зигзаг: после продолжительной беседы мне поступило заманчивое и очень ответственное предложение. Посоветовавшись с руководством и несколькими авторитетными тренерами и услышав от них слова поддержки, согласился.

— Насколько известно, на встречу глава СБР попросил вас явиться с программой развития биатлона в России. В чем ее суть?
— В первую очередь необходимо выстроить систему, чтобы на каждом уровне подготовки спортсмена тренеры имели четкое представление о своих задачах. Целенаправленная работа должна вестись не только с главными командами страны, но и с юными атлетами. Наставники обязаны действовать по плану, а не как бог на душу положит. А то получается, что рулевым национальной команды приходится работать над ошибками, которые должны были быть устранены еще на юношеском уровне. Когда механизм запустим, уверен, результат придет.

Внедрять эту своеобразную переходную модель планируем постепенно. С ее помощью спортсмены будут приходить в сборную полностью сформированными, “заточенными” под ее требования. Именно так было в союзные времена. Мое видение концепции развития российского биатлона целиком совпало со взглядами Прохорова, и, возможно поэтому мы договорились о сотрудничестве.

— После одиннадцати лет нахождения в стороне от большого биатлона не боязно возвращаться на сильно изменившийся фронт?
— Роль главного тренера значительно шире, нежели простая методическая работа. В первую очередь это координация всего тренировочного процесса: решение организационных вопросов, планирование, изучение тенденций нашего вида. Не скажу, что последние одиннадцать лет находился в стороне от биатлона. Постоянно следил за его развитием, являлся членом СБР. Да и в своем омском центре лыжного спорта без биатлона не обходился. Масштаб деятельности, конечно, был не тот, но уровень, на котором работал, довольно высок. Мы подготовили трех лыжников и трех биатлонисток для сборных страны. На новом поприще велосипед изобретать не придется, так как все новое — хорошо забытое старое. Уверен, что багажа знаний и накопленного опыта хватит. Восемь лет выступлений за главную команду Союза и такой же период работы в ней тренером бесследно не пропали. А ведь было еще сотрудничество с белорусской и хорватской командами.

— Что-то не припомню вас во главе нашей сборной.
— Это был весьма непродолжительный отрезок длиной в три месяца. После распада Советского Союза в 1992-м проходил службу в Минске и приступил к работе с только созданной белорусской дружиной.
Вместе со мной в Раубичи приехали несколько ведущих российских спортсменов: Кашкаров, Майгуров, Редькин. А был ведь еще Попов, который также долгое время совершенствовался под моим контролем. Хороший подобрался коллектив, и очень жаль, что поруководить им не удалось: вопреки предварительной договоренности на должность главного тренера был назначен местный специалист Юрий Альберс.
После сборной Союза, где являлся старшим тренером, совладать со своими амбициями не сумел и на роль ассистента не согласился. В результате оказался в Хорватии.

— Недолгое пребывание в нашей сборной российского трио связано с вашим уходом?
— Безусловно. Тогда было не очень приятно расставаться с перспективной командой, однако сейчас понимаю: все что ни делается — к лучшему! Ребята, уверен, также внакладе не остались. Майгуров является председателем спортивного комитета Ханты-Мансийского автономного округа, Редькин ходит в его замах, а Кашкаров трудится в управлении спорта Московской области.

— Какие конкретные шаги намерен предпринять их учитель в ближайшее время?
— Работы невпроворот, и нужно выполнять ее немного по-другому, нежели раньше. Радует, что российский биатлон имеет большой потенциал, а значит, резерв для усиления огромен. За эти полтора месяца, которые нахожусь у руля сборных, отметил для себя несколько принципиальных моментов.

— Каких?
— Сейчас весь мир переходит на временной показатель, мы же по-прежнему тренировочный объем измеряем километрами. Учитывая изменения в средствах подготовки (одни лыжи быстрее, другие медленнее), определить объективные показатели спортсменов нам сложно.

— Со стороны может показаться, что Прохоров собирает в российском биатлоне топ-команду. Недавно он привлек к сотрудничеству известного менеджера Сергея Кущенко из баскетбольного ЦСКА. Считаете ли себя элитным тренером?
— Не люблю я всяческие заморские словечки типа “топовый”. Предложение Прохорова показалось лестным и, если откровенно, возможно, где-то даже незаслуженным. Но, все хорошенько обдумав, пришел к выводу, что сумею принести пользу. Уровень руководителя можно оценить только по его работе. Пока же делать какие-то выводы слишком рано. Первые оценки можно будет давать по окончании Олимпийских игр. И то любой здравомыслящий человек должен отчетливо понимать, что за семь-восемь месяцев в корне изменить ситуацию не получится. Сейчас необходимо успеть внести коррективы, сделать поправки в тренировочном процессе. К этому и стремлюсь. Думаю, оговоренного трехлетнего срока сотрудничества хватит, чтобы доказать право называться топовым тренером.

— Судя по всему, ваш контракт составлен с прицелом на Олимпиаду-2014. При подготовке к домашним Играм в Сочи спрос за результат будет повышенный.
— Прекрасно это понимаю. Плохо выступить на родной арене нам не позволят. Соревноваться дома труднее вдвойне. Это большая ответственность. Отчетливо помню чемпионаты мира, которые проходили в Раубичах: психологическое давление было сумасшедшим. Система, о которой говорил, выстраивается именно под Игры в Сочи.

— Новая метла по-новому метет. Планируются ли перемены в тренерских штабах сборных?
— Сейчас не время для глобальных изменений. Учитывая, что Олимпийские игры в Ванкувере не за горами, решили обойтись без крайних мер и оставить всех на местах: Владимир Аликин и Александр Селифонов продолжат работать с мужчинами и женщинами соответственно. Единственное, в помощь второму добавили известного специалиста Леонида Гурьева.

— Появится ли в национальных командах свежая кровь?
— Не без этого. Состав женской дружины пополнила перспективная юниорка, абсолютная чемпионка Европы Ольга Вилухина. В мужском коллективе предоставим шанс юным Алексею Волкову и Виктору Васильеву.

— В прошлом сезоне биатлон потрясла серия допинговых скандалов, участниками которых стали лидеры российской сборной Ахатова, Юрьева и Ярошенко. Что намерены предпринять в борьбе с запрещенными препаратами?
— Желание спортсменов достигнуть результата любой ценой должно строго наказываться. Допингу нет места в спорте, однако, к сожалению, это понимают не все. Не хочу обсуждать степень вины наших атлетов, но камушек в огород международной федерации и ВАДА все-таки брошу: времени прошло более чем достаточно, а вердикта чиновников все еще нет. Значит, железных доказательств обвинители не имеют. Получается, в этом деле не все прозрачно.
Что касается борьбы с допингом, то это дело ВАДА и его подразделений. Единственное, считаю, что наказываться должен не только спортсмен, но и тренеры, врачи.
Кто, как не они, должен быть в курсе жизнедеятельности подопечного?

— Можно ли атлету полностью доверять?
— Если спортсмен и тренер не являются одним целым, результата не достигнуть. Наставник должен жить проблемами подопечного и участвовать в их решении. Взаимное доверие быть должно, но и контроль необходим.

— Ваш визит в Раубичи является инспекторским?
— Да. Сейчас прорабатываю возможность организации здесь в сентябре учебно-тренировочного сбора национальных команд России. Очень приятно возвращаться в места, о которых сохранились теплые воспоминания. Впервые посетил Раубичи в 74-м, и с тех пор они стали почти родным домом. Помню, как после кратковременной поездки в Минск возвращались в комнаты по балконам. Порой кажется, что здесь прошла маленькая жизнь.

— Каковы впечатления от новой встречи?
— Замечательные. Комплекс соответствует европейским стандартам: великолепные гостиницы, хороший сервис, потрясающая природа. Думаю, в начале осени, если удастся состыковать наши планы с расписанием белорусов, этими красотами полюбуются и россияне.

— Варианты сотрудничества с белорусской стороной уже обговорили?
— Нет, так как ни с кем из ваших тренеров пообщаться пока не довелось. На данный момент встретился лишь с руководством и менеджерами комплекса в Раубичах. Что касается взаимодействия с белорусами, то можете не сомневаться: обмениваться опытом будем, как и прежде.

— А кадрами?
— Пока по этому вопросу к нам не обращались. Однако, думаю, смена спортивного гражданства и ротация спортсменов между странами не исключена и впредь.

— Сейчас наш богатый традициями биатлон переживает не лучшие времена. Ваш совет, как преодолеть нагрянувший кризис...
— Я не был бы столь категоричен в оценках. У вас довольно сильная женская команда, которой не хватает, пожалуй, лишь четвертого номера. Советовать ничего не стану, поскольку не знаю истинного положения дел.
У сборной Беларуси достаточно квалифицированный тренерский штаб, и ему под силу вывести команды на прежние позиции. Тому же Зиберту, моему давнему сопернику, за последний год удалось немало. Он хорошо подготовил ваших девушек, которые уже сейчас способны выиграть медаль любого достоинства.

— В бытность действующим спортсменом Зиберта обыгрывали частенько?
— Иногда случалось. Он был хорошим гонщиком, и однажды у меня из-под носа увел бронзовую награду чемпионата мира. С тех пор имею на него зуб и надеюсь на реванш в качестве тренера. (Смеется.)

— С 92-го по 98-й год вы трудились в Хорватии. В сенсационном взлете на пьедестал последнего чемпионата мира уроженца этой страны Якова Фака есть ваша лепта?
— Пожалуй, нет. Он тогда был слишком молод. А вот Яна Грудичек, нынче выступающая за Словению, моя воспитанница. Правда, тогда ее готовил как лыжницу. В те годы на Балканах была непростая политическая обстановка и существовал запрет на ввоз оружия, в том числе и спортивного. Пришлось на некоторое время переквалифицироваться в наставника по лыжам.

— На примере того же Фака можно сделать вывод, что бегать и стрелять научились повсюду.
— Все зависит от того, какие мозги управляют процессом. При грамотном руководстве и стабильном финансировании можно горы свернуть. Хорошие исполнители есть везде, а вот найти к ним подход способен далеко не каждый. И здесь никакие деньги не помогут.

— Какие мозги у вашего бывшего подопечного Александра Попова, который нынче является старшим тренером мужской сборной Беларуси?
— Могу лишь сказать, что он был сильным и надежным спортсменом, отличным стрелком. На Александра всегда можно было положиться, и он никогда не подводил. Что касается его тренерских навыков, то, повторюсь, не ведая в полной мере специфики белорусского биатлона, давать какие-либо оценки считаю некорректным.

— Вы лестно отозвались о перспективах нашей женской команды, а как оцените способность ее лидера Даши Домрачевой замахнуться на медаль ближайших Олимпийских игр?
— Говоря о перспективах ваших девочек в сражениях за награды любого достоинства, в первую очередь подразумеваю Домрачеву. Эта очень одаренная спортсменка. Своими результатами она доказала право называться элитной биатлонисткой. Не один я определил ее в список главных претендентов на медаль Ванкувера.

— Свое олимпийское золото вы взяли в 1980 году в американском Лейк-Плэсиде. В информационных сводках отечественные СМИ те Игры окрестили чуть ли не холодной войной. Журналисты рассказывали о нечеловеческих условиях проживания спортсменов, подразумевая некий заговор против советского народа. Так ли было на самом деле?
— Мы действительно жили в тюрьме. Вернее, в детской колонии. Спортсменов расселяли в камеры по два человека, на окнах решетки, в дверях, как и положено, глазок надсмотрщика. В таких условиях пребывали не только мы, но и другие участники Игр. Эта колония и была Олимпийской деревней. Тогда по молодости не придавали этому большого значения. Даже не представляю, какой бы разразился скандал, посели наших атлетов в такие казематы сейчас.

— Уверен, что в Канаде условия проживания будут гораздо лучше. Двадцать девять лет назад, выходя на старт из камер, сборная СССР добыла три медали. Сколько планируете завоевать в более комфортных условиях в Ванкувере?
— Если повторим достижение Лейк-Плэсида, останусь доволен.