«Яма была готова. Это была могила». Экс-боец СОБРа утверждает, что похитил и застрелил Захаренко и Гончара

Источник материала:

Белорус Юрий Гаравский, утверждающий, что в в 1999—2003 годах был бойцом белорусского Специального отряда быстрого реагирования, дал интервью немецкому изданию Deutsche Welle, в котором заявил, что был одним из тех, кто 20 лет назад похитил и застрелил Захаренко, Гончара и Красовского.

---

20 лет назад исчез экс-глава МВД Юрий Захаренко

---

В сентябре 2019 года Гаравский обратился в русскую редакцию DW, заявив, что 20 лет назад участвовал в похищениях и убийствах белорусских оппозиционеров. По словам Гаравского, по приказу сверху вместе с сослуживцами он похитил и убил экс-министра внутренних дел Беларуси Юрия Захаренко, экс-главу Центризбиркома Виктора Гончара и бизнесмена Анатолия Красовского, который поддерживал белорусскую оппозицию.

Сейчас 41-летний Юрий Гаравский находится в Европе, куда бежал из Беларуси в 2018 году, и где попросил политического убежища.

В интервью Гаравский рассказал, что оказался в СОБРе по приглашению полковника Дмитрия Павличенко. Ему тогда было 20 лет.

— Это была весна, май месяц 1998 года, когда я подошел к Павличенко. И в том же году я оказался в спецотряде. СОБРом он стал называться официально в 1999 году, в июне, но костяк группы формировался за год до этого. В течение полугода было набрано еще порядка 10 контрактников. Все мы стали основой СОБРа, — рассказывает в интервью Гаравский.

Экс-глава МВД Беларуси Юрий Захаренко исчез 7 мая 1999 года. Гаравский утверждает, что когда СОБР получил приказ на Захаренко, они полторы недели отслеживали экс-министра.

— Павличенко подходит (к группе, в которой был Гаравский, — Прим.TUT.BY) и говорит: «Есть объект, за ним нужно будет проследить, и потом — если что — нам дадут команду и будем его задерживать». Нам был дан приказ — мы его исполняли. Когда человек начинает задавать лишние вопросы, его либо отстраняют, либо говорят: «Ты нам не подходишь. До свидания».

Следили за экс-министром на двух машинах «внаглую», не скрывались. По словам Гаравского, Захаренко понимал, что за ним следят. Экс-боец СОБР признается, что фамилию «объекта» никто бойцам не называл, но он лично узнал Захаренко.

— А 7 мая утром Павличенко уехал и где-то после обеда вернулся и сказал, что надо будет задержать Захаренко и ликвидировать. Тогда в первый раз была озвучена фамилия. Мы сели в две машины — BMW 525 красного цвета и Opel Оmega темного цвета — и выдвинулись в район улицы Воронянского (в Минске. — Ред.). Мы знали, где Захаренко поставит свою машину и сколько метров ему идти от стоянки до дома.

Я с Павличенко был в машине, плюс еще сидели Бородач Юра и Шкиндеров Сергей. В другой машине — Карпович Дима, Новаторский, Кожевников, Панков и Румянцев Леша. Румянцев и Карпович встали в начале и конце дома. Я и Шкиндеров — мы были повыше — когда узнали, что Захаренко припарковался и пошел в сторону дома, пошли за ним. А Кожевников и Панков пошли ему навстречу. Они предъявили ему документы: «Мы сотрудники милиции, просим присесть в автомобиль». Тут же мы подошли и сказали: «Руки за спину». Надели Захаренко наручники, подъехала машина, Opel. Мы посадили его в машину на заднее сиденье.

— Захаренко понимал, кто его захватил? Он что-нибудь говорил?

— Он лишь сказал: «Сделайте так, чтобы не было больно». Все. Но мы это проигнорировали, в машине ничего не говорили, просто играла тихая спокойная музыка.

— Что делал Павличенко при захвате?

— В машине сидел. Остальные потом сели к нему в BMW, и мы уехали в район Воловщины. Это учебная база внутренних войск. У нас там была квалификация на краповый берет. Там же есть и стрельбище. И вот в район этого стрельбища мы подъехали, достали Захаренко из машины. Он был в балдахине: мы, когда его в машину садили, надели ему балдахин, такую без глаз черную шапку, и вывезли. И когда Захаренко из машины выставили — положили на землю, Павличенко мне машет, типа, давай пистолет. Перед этим он дал мне пистолет.

— Что за пистолет?

— Пистолет ПБ — бесшумный. Внешне похож на пистолет Макарова, но немножко модернизированный. На нем был глушитель. Павличенко два раза выстрелил в Захаренко в район сердца. Захаренко лежал на животе. Минут 10−15 подождали. Шкиндеров нагнулся, потрогал, есть ли пульс. Сказал, что нет. Водитель открыл багажник BMW, там уже была клеенка, мы положили тело в багажник и поехали к Северному кладбищу в Минске. Там крематорий и кладбище друг напротив друга находятся.

В крематории нам открыли ворота с другой стороны, куда можно на машине заезжать. BMW заехал прямо в помещение. В нем уже стоял гроб на тележке, положили туда тело. Клеенку положили в ноги, крышкой накрыли и толкнули. И гроб поехал в … ну, я не знаю, куда… в печь — не печь… Мы вышли на улицу, закурили, стали ждать Павличенко. Он остался в помещении.

По словам Гаравского, Павличенко вышел через 20−30 минут «с черным полиэтиленовым пакетом в руках и ушел с ним в сторону Северного кладбища».

Экс-боец СОБР утверждает, что ни видео, ни фото доказательств убийства Захаренко не сохранилось. А на следующий день после убийства кто-то из бойцов, участвовавших в операции, взял неделю отдыха, съездил в санаторий МВД на Нарочь, то-то неделю отдыхал с родственниками, кто не хотел — продолжал работать.

«Я тогда и фамилии-то Гончара не знал»

Гаравский в интервью утверждает, что группа, в которой участвовал он, имеет отношение и к исчезновению экс-главы Центризбиркома Беларуси Виктора Гончара и бизнесмена Анатолия Красовского 16 сентября 1999 года.

— Павличенко нас за два или три дня до этого собрал. Мы тогда находились на базе СОБРа в районе между Бегомлем и Докшицами, тренировались. Он собрал наш костяк и говорит: «Кто поедет на задержание? Надо будет двоих задержать и ликвидировать», — рассказал Гаравский. Фамилии тех, кого надо задержать, группе снова никто не назвал. — Поймите, я говорю, как был разговор: «Значит так, вы решайте, кто поедет на задержание, кто будет копать ямы». Кто-то переспросил: «Ямы или яму?» Он сказал — две, потому что люди будут на машине. Ну, мы тогда между собой переглянулись и уже поняли, кто остается, а кто поедет. Сказали, мы уже все решили. Павличенко говорит: «Ну что, я вам дам команду». Его не было два дня, на третий день он приезжает и говорит: «Все, сегодня едем работать». Мы день ничего не делали и ближе к вечеру, где-то часов в семь, выдвинулись из Витебской области на Минск. Павличенко уже знал, в какое время и где эти люди будут. Мы приехали, он говорит: «Люди будут в этой бане». Перед тем, как выезжать, Павличенко опять дал мне пистолет и кобуру. Мы в гражданке были, я надел кобуру.

Мужчина утверждает: он не знал, что это «расстрельный пистолет» (так называют пистолет для исполнения смертных приговоров в Беларуси. По словам бывшего начальника минского СИЗО № 1 Олега Алкаева, этот пистолет по указанию сверху выдавался накануне дней, когда исчезли Захаренко, Гончар и Красовский. — Ред.).

— Я видел — пистолет с глушителем, понимал, что это специальный пистолет. Я его положил в кобуру, и мы выехали в сторону Минска. Остановились возле бани на улице Фабричной. Это тупиковый двор. От бани можно было выехать только в одном направлении, где проезжая часть. Я прошелся, осмотрелся, говорю: «Так, ребята, вот здесь оставим нашу машину. Когда будет ехать их джип — перерезаем дорогу. А вторая наша машина подпирает, чтобы они не смогли ни назад, ни вперед сдать». Дальше ждали часов до 11 вечера, — рассказал Гаравский.

В задержании участвовало восемь человек. Гаравский и Панков «работали» по Гончару, а Бородач и Кожевников — по Красовскому. По словам Гаравского, Гончар и Красовский последними вышли из бани, сели в машину. И когда их машина поехала, бойцы СОБРа перекрыли дорогу, разбили стекло в машине и достали Гончара и Красовского из нее.

— Никто ничего не кричал. Наш водитель сел в черный джип Cherokee — в машину Красовского, а мы сели в свои машины и поехали в сторону Витебска. Где-то на кольцевой есть «карман» на съезде на витебское направление. Мы останавливаемся, Павличенко выходит из машины. Подходит какой-то человек, одетый во все темное, засовывает голову и говорит: «Показывайте». Мы снимаем балдахин [с Гончара], слышим, этот офицер говорит Павличенко: «Да, это он». Мы надеваем Гончару балдахин, Павличенко садится в машину, мы уезжаем, — рассказал Гаравский.

Гончара и Красовского повезли до Бегомля, в 5 километрах от которого была законсервированная военная база, на которой на тот момент базировался СОБР.

— Там в начале дороги оставили джип Красовского, в деревья его закатили, дали задний ход. Около полосы препятствий достаем Гончара и Красовского, кладем их рядышком. Яма уже была готова. Это была могила. [Это было] где-то в районе половины первого — в час ночи. Ко мне подходит Павличенко, я ему даю пистолет. И Павличенко делает два выстрела в область сердца Гончару и два выстрела в область сердца Красовскому. После первого выстрела Гончар вскрикнул, потому что, видимо, пуля не в сердце попала, а где-то рядышком прошла. Ну, а второй выстрел его уже приговорил.

— Что произошло дальше?

— Мы постояли-покурили минут 10−15, проверили пульс. Люди были мертвы. Раздели их. У Гончара на левой ноге, или на правой, точно не помню, не было большого и указательного пальцев. У него в ботинке была стелька ортопедическая. Наверное, чтобы нормально ходить. Сложили одежду в один большой пакет, отдали, по-моему, Кожевникову. Он пошел, прямо на дороге облил пакет бензином и начал палить вещи.

А Гончара и Красовского… Подошли ребята еще, мы взяли — кто-то за ноги, кто-то за руки. Я нес Гончара за левую руку, Юра Бородач тоже со мной нес. В ногах был Панков… и побросали их в яму, первым — Гончара, вторым — Красовского. Яма была достаточно глубокая, 4−5 метров. Мы, здоровые мужики, закапывали ее минут 40. Обувь Гончара и Красовского я тоже туда бросил, потому что она долго горит. Тела мы закопали, а вещи сожгли.

Гаравский утверждает, что ни он, ни группа захвата не знали, кто были Гончар и Красовский.

— Мы не знали. Я тогда и фамилии-то Гончара не знал. Потом Павличенко рассказал, что это был Гончар, а про Красовского он вообще ничего не говорил. А дня через три Павличенко приехал и говорит: «Вот вам, ребята, за Гончара и Красовского». И дает нам по тысяче долларов, — рассказал Гаравский.

Мужчина уверяет, что на месте, где по его словам расстреляли Гончара и Красовского, можно найти гильзы от тех выстрелов.

— На том месте, где было совершено убийство, от четырех пуль отскочили гильзы. На следующий день никто из нас не ходил их искать. Это лес. Отскок гильзы — от 4 до 6 метров. Их там реально найти, эти четыре гильзы там и будут лежать. Если серия пистолета известна, если есть закрепленные за ним серийные патроны, то по гильзе, по пуле в теле можно выяснить, из какого пистолета стреляли, — рассказал он.

К еще одному громкому исчезновению — оператора белорусского корпункта ОРТ Дмитрия Завадского Гаравский, по его словам, отношения не имеет.

— Я в этом не участвовал. У меня был выходной, и я не могу точно сказать, наших ли рук дело Завадского. Но в день его пропажи мои ребята выходили на работу. Завадского убили не Игнатович, не Малик… Малик вообще на тот момент работал в «Алмазе» (антитеррористическое спецподразделение МВД Беларуси. — Ред.). Если они убили Завадского, почему не рассказали, где он захоронен? То, что эти люди оказались за решеткой (из-за Завадского. — Ред.), для меня нонсенс. Я вообще не понимаю, за что Завадского убили, и к чему он причастен, — заявил Гаравский.

Теги: Витебск, Минск