Раздел имущества с истязанием: "Отец хочет выселить маму и брата-инвалида на улицу"

Источник материала:

«Мою мать и брата, инвалида, отец пытается выселить на улицу из дома, который родители построили, пока были в браке. Суд Дзержинского района — на стороне отца. Мы обжалуем это решение, мне хочется защитить мать. У отца две судимости за истязания — и обе условные, тоже по решению суда Дзержинского района», — такое письмо пришло в редакцию от Юли Кернога. REALTY.TUT.BY пробует разобраться в сложной ситуации раздела дома, в котором когда-то жила семья фермеров.

— Дом родители почти достроили, но не ввели в эксплуатацию, — рассказывает Юля. — Дом большой, два этажа плюс цокольный. Мы жили на первом этаже — там была кухня полноценная, ванная, моя комната… Теперь отец отключил отопление, обрезал электричество, выбил окна, разгромил сантехнику… Мама живет на втором этаже, без света, воду носит в ведре… Но она не может оттуда уехать. Там ее работа — свое крестьянско-фермерское хозяйство — там ее жизнь.

Восстанавливаем хронику событий. Поженились родители Юлии в 1986 году. Работали на Севере, скопили немного денег. На родине решили работать на себя, взяли землю под крестьянско-фермерское хозяйство, в 1991 году зарегистрировали хозяйство «Агран» на главу семьи. Что такое крестьянско-фермерское хозяйство в 1991 году? Пахали оба без выходных, чтобы наладить все, купить технику, посадить, вырастить, собрать, продать. На руках в 1991 году у матери Юлии, Натальи Карловны, был маленький Сергей, родившийся почти слепым, и сама годовалая Юля. Когда дети подросли, родители решили отдать их в специальную школу-интернат — чтобы учились там, жили и приезжали домой на каникулы. Мать тогда не сопротивлялась, аргументы главы семьи были весомы: времена тяжелые, нужно зарабатывать, дети подрастут и поймут.

Юля говорит — нет, не поняла ни она, ни Сергей. Но что было, то было.

В 2006-м родители развелись, но еще три года, до 2009-го мать жила с отцом. В 2010-м взяла землю рядом и создала свое крестьянское хозяйство «Королевская бульбачка».

Мы с Юлей едем смотреть, как живет Наталья Карловна. Пока ехали, она позвонила дочери. Сказала, что отец с утра возле дома, в мастерской.

Дом с риском для жизни

В дом попали через вход в гараже, центральный давно заколочен. Наталья нас ждала, показала, как забираться по лестнице. Лестница — две доски с поперечниками, кое-где хлипкие поддоны, вниз лететь метра четыре до бетонного пола. Только котятам не страшно по таким лестницам взбираться, да хозяевам дома — привыкли.

Юля провела экскурсию по первому этажу, показала комнату, где жила.

— Отец все это разгромил, когда второе уголовное дело за истязание матери возбудили. Думал, что в тюрьму посадят, так чтобы ничего не оставлять…

Глава хозяйства не заставил себя ждать. Потребовал покинуть территорию крестьянско-фермерского хозяйства «Агран».

Но мы пришли к хозяйке дома. Наталья Карловна закрыла за нами дверь на замок — мужчина стучал, громко предупреждал: «Я вызвал милицию».

Женщина показывает свои владения: сквозь блоки дома светится улица, холодно, но есть одна утепленная комнатка с печуркой — там и ночует.

— Летом тут тепло. И вот Юлечка купила мне печку, — говорит Наталья.

Свою историю рассказывает, волнуясь.

— Я двадцать три года с ним прожила. Мы это хозяйство поднимали, придя сюда буквально с котомочками. И всю жизнь он меня бил. Я терпела ради детей, нужно было их вырастить, выучить… Раз в неделю… то босая на улицу убегаю, то прячусь, ночую в сарае со скотиной. Но дети выросли. В 2006-м развелась. Надеялась, что раз мы официально чужие, может, не будет бить. Нет, не помогло… И я от него ушла, поехала к Юле в Минск. Прожила у нее всю зиму.

Я ведь еще не старая, мне 50. Мне надо зарабатывать, я не могу жить за счет детей. Я приехала обратно, сказала ему, что нужно разделить имущество. Это было 6 марта 2010 года. Тогда он меня избил. Но я осталась, написала заявление в исполком, чтобы выделили землю под мое крестьянско-фермерское хозяйство. Сначала жила на первом этаже, потому что еще в подвале стоял котел, можно было отапливать дом, был свет… Он тогда уже жил в соседней деревне — с новой женщиной.

То, что происходило, расписано в двух уголовных делах об истязании. В первом несколько эпизодов: бросил в женщину лопату, бросил набор отверток, бил по корпусу, ногам, в грудь. Через неделю снова избил. Еще через неделю бил, а когда упала, пинал ногами — оттащил от Натальи мужчину сын, Сергей. И это только март 2010-го.

Вежлив и внимателен к людям. Кается. Два раза

Бывший муж вину признал. Суд учел его положительные характеристики, вроде «по месту жительства спиртными напитками не злоупотребляет, к работе относится добросовестно, вежлив и внимателен к людям» и «чистосердечное раскаяние». И в мае 2010 года приговорил его к 1 году 6 месяцам ограничения свободы без направления в исправительное учреждение открытого типа. Год «скостила» амнистия, еще часть наказания заменили на исправработы с удержанием 20% заработка.

Второй приговор по нескольким эпизодам избиения вынесен уже 5 июля 2011 года. Тот же председательствующий судья, то же полное признание вины со стороны обвиняемого. Первый эпизод избиения, который рассматривал суд, случился спустя два месяца после первого приговора. В этом суде против отца свидетельствовали дети — Юля и Сергей. И снова суд признает как смягчающее ответственность обстоятельство… чистосердечное раскаяние.

Снова учитывает, что обвиняемый не пьет, «вежлив и внимателен к людям, к работе относится добросовестно». И что «ему доведен госзаказ по сдаче зерновых государству».

За рецидив дали два года условно.

В 2015-м Наталья снова обращалась в милицию — с заявлением, что бывший супруг ударил ее по голове. Судмедэкспертиза зафиксировала сотрясение мозга. Милиции бывший супруг сказал, что Наталью не бил. В постановлении о прекращении проверки участковый Дзержинского РОВД пишет, что в действиях мужчины усматриваются признаки преступления, предусмотренного ст 153 УК РБ (Умышленное причинение телесных повреждений, повлекшее за собой кратковременное расстройство здоровья). И советует Наталье самой подавать заявление в суд. Это дело частного обвинения — возбуждается по заявлению потерпевшего.

Что делят?

До 2009-го Наталья работала на семью и фермерское хозяйство. Поэтому считает, что половина всего, что есть в хозяйстве, — это ее вклад, ее половина. И половина дома — ее. Во дворе есть большой кирпичный сарай-мастерская. Наталья тут тоже заняла половину:

— Там у меня куры, гуси, поросята… Я там повесила замок, — говорит. — Сама, когда он приезжает, стараюсь не показываться, закрываюсь. Так и живу. Мы судимся на протяжении шести лет.

— Куда он вас отправляет жить?

— Мы хорошо работали, у нас были накопления. В 2003 году купили двухкомнатную квартиру в Минске, муж оформил ее на свою мать, она там и живет. Вторую квартиру — тоже двухкомнатную, купили уже в 2008-м, на Юлю. Вот к Юле и отправляет. Но Юля приютила моего брата, он инвалид, без ног — она за ним ухаживает. Сын Сергей тоже там живет. А Юле пора как-то и свою семью строить, о детях думать… Ну как мы там все жить будем? Я хочу эти полдома не только для себя, но и для Сергея. Дом можно поделить — сделать два отдельных входа — на первый и второй этаж. Ну негде нам с ним жить! Мы прописаны были в деревне, но тот дом давно признали аварийным и снесли…

—  А теперь я работаю, я без него не пропала. Мое крестьянско-фермерское хозяйство «Королевская бульбочка» функционирует. Да, техники не хватает, не все успеваю, часть урожая пропадает. Но, хоть и с трудом, я справляюсь. И это задевает его самолюбие. Он хочет только одного — чтоб я отсюда ушла.

Что решают суды

Официально дома нет — это набор стройматериалов, незавершенное строительство. Наталья говорит, что в суде даже не разбирались, за деньги крестьянского хозяйства его строили или за деньги семьи. После развода, в 2012-м, глава хозяйства «поделился» всем хозяйством с братом — тому теперь принадлежит 33% «Аграна». Суд Дзержинского района в декабре 2013 года решил: признать за Натальей 33,5% доли в уставном фонде крестьянского хозяйства «Агран», разделить имущество, выделив ей какую-то часть техники — бетономешалку, пресс-подборщик, шифер… Недостроенный дом остался за фермерским хозяйством.

33,5%, по оценкам Натальи, в нынешних деньгах — около 2700 белорусских рублей.

Решение суда Наталья оспаривала. Верховный суд ее поддержал. В декабре 2014 года определил: решение суда Дзержинского района отменить. Судебная коллегия признала, что суд местного уровня руководствовался не ситуацией и законами, которые действовали на момент развода. А на момент развода никакого брата в хозяйстве не было, так что делить следовало бы все пополам.

Снова дело ушло в Дзержинский район.

Недавно районный суд вновь постановил разделить имущество по-старому — 33,5% уставного фонда крестьянского хозяйства — Наталье, плюс энное количество запчастей и техники. Остальное, дом в том числе — фермерскому хозяйству. Наталья снова подала кассационную жалобу.

— Опротестовал решение суда и районный прокурор, а мы уже не ожидали, что кто-то захочет разбираться в ситуации, — позвонила с новостью Юля.

Взгляд с другой стороны

Мы поговорили с бывшим супругом Натальи. От официального комментария мужчина отказался, объяснив, что такая позиция излагается в суде. А в суде доказывается — супруга была наемным работником, дом строился за деньги фермерского хозяйства под нужды фермерского хозяйства.

Но объяснил: он против раздела дома, поскольку не хочет больше видеть свою бывшую жену. А если дом поделить пополам, придется встречаться каждый день.

Кстати, милиция на вызов главы хозяйства приехала после нашего отъезда — мы разминулись с милицейской машиной в километре от дома. После звонил участковый, спрашивал, что происходило на участке.

— Когда отец избивал мать, милиция так оперативно не приезжала, — удивлялась Юля. — Утром вызовет, днем приедут. Раз вообще не приехали. А тут — такая скорость реагирования…

Теги: Новости, Минск