«В олигархи не выбьешься, но жить можно». Гончар из-под Городеи превратила хобби в бизнес

Источник материала:

Гончар Наталья Сабич уверена, что работа должна быть любимой и приносить не только деньги, но и в первую очередь удовольствие. Гончарным делом она занялась 8 лет назад. «Сперва это было просто хобби, ни о каком заработке даже речи не шло», — рассказывает мастер. Однако со временем у Натальи появились заказы на горшки, кувшины, вазы и прочее. Постепенно к этому делу подключился и ее муж Олег. Теперь у семьи есть торговый павильон в Несвиже, а их изделия заказывают даже в подарок президенту. FINANCE.TUT.BY побывал в гостях у Сабичей и узнал, можно ли заработать на жизнь гончарным ремеслом.

«Уволилась, взяла рюкзак, кошку, села на велосипед и уехала на лето в деревню»

Семья жила в городском поселке Городея Несвижского района. Наталья работала на частном комбинате бытового обслуживания швеей. Говорит, что зарплата была неплохая, в принципе все устраивало. Муж Олег делал в Минске евроремонты. Сын уже жил и учился в Минске.

— Начали строить еще одну кооперативную квартиру, должны были взять остаточный кредит, чтобы ее закончить. У нас был дом в деревне Студенки в Несвижском районе — это недалеко от Городеи, сейчас мы в нем живем, он числился как дача, им никто не пользовался, был заброшенный, — рассказывает Наталья. — Однако в банке, когда мы пришли за кредитом, сказали, что этот дом жилой. Оказалось, что в одних документах он числился как дача, а в других как жилье. Поэтому мы можем получить деньги только под какие-то сумасшедшие проценты. Решили отдать очередь, вернули уже вложенное в строительство, и построить дом в деревне, рядом с тем, что у нас уже был.

Участок, где стоял дом, зарос крапивой и кустами сирени, а «вся деревня несколько лет радостно сносила сюда мусор».

— Этот дом строил дед мужа. Дому больше ста лет. Мы всей семьей расчистили двор, все убрали, — продолжает гончар. — Вообще я «асфальтный» ребенок, меня в детстве только к бабушке в деревню на несколько дней вывозили. Никогда не предполагала, что буду жить в деревне. Но в один прекрасный день мне все надоело, я уволилась с работы, взяла рюкзак, кошку, села на велосипед и уехала на лето в Студенки. Подруги были в шоке, потому что я всегда ходила с маникюром, такая вся из себя, а тут стала в земле копаться и огороды сажать.

С приходом холодов Наталья вернулась в квартиру. Она говорит, что за зиму в городе «чуть не чокнулась», поэтому как только потеплело, снова отправилась жить в Студенки.

— Ближе к зиме я сказала мужу, что он может со мной даже разводиться, но я в квартиру не вернусь, — рассказывает Наталья. — Первая зима в этом доме была тяжелой. Здесь стояла русская печь, которая не топилась. Начали наступать холода, мы поняли, что нужно в срочном порядке утепляться, начали запенивать щели, замазывать дыры, постелили линолеум. Муж с надеждой спросил: «Может, все-таки в квартиру?» Но я решительно была настроена остаться в деревне. Тогда муж отвел стояк от русской печки, и мы хоть как-то стали отапливать дом. Форма одежды дома у нас была оригинальная: снизу валенки, сверху майка. Потому что из всех щелей по полу сифонило, а сверху было жарко. Так мы перезимовали.

Семья начала потихоньку обживаться. Печку с трещиной разобрали. Из квартиры сюда тахту притащили, стиральную машинку. Наталья покрасила старый коричневый шкаф, расписала его. Дом получился очень уютным.

«Изначально это было как хобби, ни о каком заработке и речи не шло»

Лепить из глины Наталья тоже начала, можно сказать, внезапно. До этого она писала картины — даже одно время этим зарабатывала, занималась тестопластикой — делала фигурки из соленого теста и расписывала акриловыми красками. У нее было много заказов.

— А однажды мой муж познакомился с профессиональным гончаром и загорелся сделать гончарный круг. Сделал. Муж предполагал на нем работать. Но в итоге крутить горшки и прочее так и не научился. А вот я увлеклась, — говорит Наталья. — Когда я первый раз села за гончарный круг, у меня было ощущение, что мои руки с мозгами вообще никак не связаны. Учителя у меня не было, в полном одиночестве училась. Где-то на мастер-классе посмотришь, как кто-то делает, где-то в интернете что-то найдешь. Но, с другой стороны, это и хорошо, у меня не получилось привязки к чьему-то стилю.

Наталья рассказывает, что только центровать глину (разместить глину ровно по центру гончарного круга) она училась 2 месяца. Потом стало получаться все лучше и лучше.

— Изначально это было как хобби, ни о каком заработке и речи не шло, — вспоминает мастер. — Но подружки какие-то изделия увидели, им тоже захотелось. Потом кому-то на работе их показали, люди и им попросили сделать. У меня появились заказы.

Когда смотришь, как ловко Наталья выкручивает горшок на гончарном круге, как быстро у нее получается крышечка для него идеальной формы и подходящая по диаметру, кажется, что это очень легко. Но, как только твои руки оказываются на бесформенном куске глины, запускается станок и все, что у тебя выходит — это нарезать на нем борозды ногтями, понимаешь, насколько это сложно.

Сразу глину нужно хорошо перемешать. Физических усилий этот процесс требует немалых. Затем глину надо правильно уложить на гончарный круг и отцентровать. В процессе выкручивания чего-либо нужно следить за толщиной стенок и дна, чтобы в глине не осталось пузырьков воздуха, иначе при обжиге изделие может разорвать. Нужно контролировать степень нажима, постоянно смачивать заготовку водой или убирать лишнюю влагу. А вот для того, чтобы снять изделие с круга, руки должны быть совершенно сухими, иначе оно может просто выскочить из них. То есть для того, чтобы что-то получилось, нужно знать кучу тонкостей и практиковаться много времени. Одно неосторожное движение — и придется все переделывать.

После того как изделия снимаются с круга, они сохнут определенное количество времени, шлифуются, обжигаются. Некоторые из них проходят молочение — это когда кувшин или горшок окунают в молоко, а потом обжигают в печи. Благодаря этому они приобретают разные оттенки и становятся глянцеватыми.

Наталья любит украшать свою посуду узорами. На каждом изделии мастер вручную ставит клеймо.

Большая часть изделий отправляется в Несвиж, там у Сабичей есть торговый павильон. По выходным Олег ездит туда торговать.

— Лет пять назад я работала все дни напролет. Да и сейчас работать приходится постоянно. Нельзя так, что сделал партию и отдыхаешь. Это непрерывный процесс, не как, к примеру, вязание — недовязал, отложил, через неделю снова повязал. Тут если ты какой-то момент проворонил, пересушил, то ничего не получится, — рассказывает Наталья. — Если у меня есть заказ, я его выполняю. К примеру, мне заказали 6 чашек. Я делаю 8 — 6 отдаю заказчику, а 2 отправляю в павильон. Если заказов нет, я делаю, что мне захочется. Есть гончары, которые делают гораздо больше изделий, чем я, но у них практически нет узоров. За то время, что я вырежу узор на горшке, другой гончар еще 2−3 сделает, но без украшения.

По словам мастера, не все, у кого есть торговые точки с огромным ассортиментом товара ручной работы, на самом деле ремесленники.

— Если человек говорит, что он каждый день работает на своей точке, у него большой ассортимент — это не ремесленник. Это либо ипэшник, который берет у мастеров изделия на реализацию, либо перекупщик. Потому что есть определенный предел, за который ты не выйдешь, работая руками. Ремесленник — это тот, кто продает то, что произвел сам, без наемной силы. У меня вот единственная наемная сила, — говорит с улыбкой Наталья, указывая на мужа. — Он шлифует изделия и покрывает их воском, следит за обжигом.

Наталья говорит, что «если бы это дело не было в удовольствие, это был каторжный труд».

— Бывает, я после тяжелого дня сяду и думаю: «А оно мне надо?!» Потом отдохнешь, отойдешь и понимаешь, что надо, — рассказывает гончар.

«Вещи уходят в частные коллекции за немалые деньги, больше, чем за 100 рублей»

Если говорить о расходах, которых требует такое занятие, то килограмм глины стоит сейчас 50 копеек. Продается она валюхами — это кусок цилиндрической формы, по 25 килограммов.

— Мы лепим из нашей белорусской. В Мире есть частное предприятие «Мирские узоры», там и покупаем, — рассказывает гончар. — Некоторые люди разочарованно говорят: «А, так у вас глина покупная». Всегда отвечаю: «Для вас я могу накопать. Но тогда чашка будет стоить не 10 рублей, а 30. Потому что дома глину нужно всю перещипать, очистить от камешков и прочего мусора», — рассказывает мастер.

Пожалуй, это самая дешевая составляющая гончарного дела. Потому что и печь для обжига, и электроэнергия для ее работы, и гончарный круг, и воск, и все остальные расходники обходятся мастерам очень дорого.

— Бывает, заходит покупатель в павильон, спрашивает, сколько стоит. «5 рублей чашечка», говорю. «Я табе такую сам магу зляпіць», — отвечает. Ну и что вас останавливает? Гончарный круг стоит тысячу долларов, печка — 3 тысячи долларов. Два года каждодневных занятий и чашка готова, — подключается к беседе муж Натальи Олег.

— Да, покупатели нередко возмущаются по поводу цен, — поддерживает супруга Наталья. — Говорят: «Что у вас такие изделия дорогие, глина ведь дешевая?» Но я ведь не глину продаю, а свой труд. Потому что каждое изделие проходит 11 этапов обработки и все это делается вручную. На это уходит много времени и сил, не говоря уже про материальные затраты. Печка изнашивается довольно быстро. Нашей 4 года, она уже разваливается. Килограмм воска стоит в лучшем случае, если повезет нарваться, 15 рублей. Один обжиг идет 7 часов, остывание часов 15. То есть печка открывается только тогда, когда температура в ней сравняется с температурой наружного воздуха. Так вот за один раз электричества нагорает на 15 рублей. Но у наших людей пока чаще действует принцип «числом поболее, ценою подешевше». У нас люди до сих пор живут в формате обесценивания чужого труда.

По словам мастера, они уже 3 года принципиально не меняют цены на свои изделия. И если сравнить их со стоимостью подобных предметов у многих других керамистов, у Сабичей они ниже.

Изготавливает Наталья и эксклюзивные вещи, которые хранятся в коллекциях.

— Есть предметы, которые я вообще не повторяю, к примеру, бутылка с драконом, — рассказывает мастер, показывая фотографии своих изделий на телефоне. — Это ручная лепка, ее один в один при всем желании не повторишь. Такие вещи уходят в частные коллекции за немалые деньги, больше, чем за 100 рублей. И если на какие-то рядовые вещи я могу сделать скидку, к примеру, кружка стоит 8 рублей, но просят продать за 7, то на такие эксклюзивы скидок не делаю.

Кроме того, что у Сабичей есть торговая точка в Несвиже, они работают с несколькими магазинами, участвуют в выставках и фестивалях.

— Мы сотрудничаем с магазином «Рагна» в Минске, и в Гродно есть магазин, но, наверное, будем прекращать с ним сотрудничать, потому что далеко возить товар, не всегда получается, — поясняет гончар. — С магазинами вообще сотрудничать не очень интересно, потому что как правило они берут товар на реализацию. То есть ты им дай товара на рублей 1500, а они будут продавать и тебе частями за несколько месяцев отдавать.

За годы работы у Натальи появились и постоянные клиенты, которые пользуются ее посудой.

— Кто-то купил в Несвиже что-то, ему понравилось, позвонил, заказал еще. Есть постоянные покупатели и на выставке-ярмарке «Млын», которая проходит в Минске. Бывает, что люди звонят и говорят: «Мне ваш номер телефона дал тот-то и тот-то». Через интернет люди находят.

На вопрос, так сколько же все-таки можно заработать на глиняной посуде, мастер конкретных сумм не называет, потому что заработок всегда разный.

— Богатым не станешь, в олигархи не выбьешься, машину вы нашу видели (простенькая. — Прим. TUT.BY), но жить можно. Зимой посуда продается хуже — в январе, феврале — это мертвый сезон с точки зрения туризма. В это время тратится либо заранее накопленное, либо какие-то заказы выполняю, от сотрудничества с магазинами небольшие суммы поступают, — перечисляет гончар. — Люди некоторые пытаются выяснить уровень моего благосостояния. Спрашивают: «На жизнь хоть хватает?» Смотря кто что под жизнью понимает.

Наталья говорит, что попробовала любимое дело сделать своим предназначением.

— Другие годами работают на нелюбимой работе, делают то, что им не нравится, зарабатывают деньги, чтобы купить ненужные им предметы, чтобы произвести впечатление на того, кому на них наплевать. А то, что им нравится, то, что для души — это хобби. Не твое не станет твоим, да и у катафалка нет прицепа. Любые способности, любой талант дан свыше, его нужно развивать и делиться им с людьми, даже если это не приносит больших денег.

Теги: Гродно, Минск