Сало в «шоколаде»

Как новые правила убоя домашнего скота для дальнейшей его реализации повлияют на кошельки белорусов?

Нормы, содержащиеся в постановлении Минсельхозпрода № 1 от 4 января 2013 года, озадачили многих сельчан, выращивающих поросят и телят на продажу. Теперь заколоть животинку просто так не получится — следует для соблюдения многих ветеринарных и санитарных норм обратиться к профессионалам, работающим в специальных убойных цехах. Мороки — не оберешься. Беспокойство перекинулось и на потребителей, ведь стало очевидным, что в результате и без того недешевая свинина и говядина может стать еще дороже. Однако специалисты советуют не быть столь категоричными и детально разобраться в ситуации. Тем более что, как оказалось, новые правила действовали и ранее, просто на них… закрывали глаза.

В последний путь

«Свиной» бизнес стал для многих предпринимателей в буквальном смысле золотой жилой: проехал по близлежащим деревням, за символическую цену купил кабанчика, заколол где-нибудь в лесу, забрал нужное — и вперед, на рынок. Самые «находчивые» и вовсе резали прямо на месте, в хозяйском дворе. «И так плачу по корове, а тут ее на глазах разделывают, шкуру лупят. Потом мясо заберут, а мне ноги-роги оставят. Приходилось яму копать, чтобы воронье возле хаты не собиралось», — жалуется жительница деревни Цепра Клецкого района Елена Кобрин. Сдатчица замечает: все чаще крестьяне, желающие выручить деньги за свою животинку, обращаются в убойные цеха. Собрал необходимые справки из сельсовета (о наличии подсобного хозяйства) и от ветеринарного врача (о здоровье кабанчика), договорился на определенное время — и ожидай машину. Хрюшку, буренку или лошадь предварительно взвесят, определят категорию, а потом этот денежный коэффициент умножат на количество послеубойных килограммов. Поучаствовать в процессе подсчета может и сам владелец животного — вся процедура, начиная с убоя и заканчивая разделкой, занимает примерно 40 минут.

Причитающуюся сумму можно получить в течение двух недель, но, как правило, уже на следующий день либо в кассе райпо, либо в своем деревенском магазине. Хлопотно? В некоторой степени да, ведь крестьянину надо найти время, чтобы собрать «бумажки» и проводить животное в «последний путь». Зато в результате доход получится куда больше, нежели если бы скот с рук купил залетный частник. «Я позвонила было по объявлению, так мне предложили $ 2 на выходе за кило мяса. А сколько муки потратила, а комбикорма! В убойном цеху получилось в пересчете по $ 2,5 за живой вес», — рассказывает Елена Васильевна. «На прошлой неделе сдавал человек корову — вышло Br 17 млн., а частник перед этим предлагал хозяину Br 10 млн.», — приводит пример директор ЧУП «Клецкий коопзаготпром» Александр Бомбешко.

По его словам, организация готова работать с населением на любых условиях. Захотел полтуши — будь готов оплатить бензин и процедуру убоя. Сама по себе такая операция будет стоить в райпо Br 2—3 тыс. за килограмм веса разделанного животного. К слову, в Белкоопсоюзе намерены установить и максимально допустимую стоимость, но даже нынешние Br 3 тыс. ниже, чем на мясокомбинатах, откуда забрать хоть кусочек сала после сдачи невозможно. Если же владелец живности намерен везти ее на рынок, то уже сегодня он может доставить на своем авто свинку в назначенный час (или заказать машину в райпо), оплатить услугу убоя, попросить разделать тем или иным образом. Мясо после подвергается ветеринарной экспертизе и радиологическому контролю, выписываются документы, ставится клеймо, дающее право на дальнейшую беспрепятственную реализацию. Необходимость проверять продукцию еще раз на рынке отпадает. Видимо, это вызвано нередкими проделками хитрых торговцев, которые на экспертизу приносят заведомо чистую и правильную по всем показателям партию продукции и под ее видом на прилавках размещают сомнительную по качеству. Так что власти попытались минимизировать риски, перенеся «зону ответственности».

Отвезти домой тушу надо уже в оборудованном холодильной камерой автомобиле или нанять транспорт у райпо. Правда, пока о таком варианте говорят лишь в теории. «За время моей работы к нам ни разу не обращались с просьбой убить и отдать назад всего кабанчика. Но если будет надо, мы готовы, хоть сейчас, — уверяет Александр Бомбешко.— Что касается транспортных расходов, то, допустим, дорога в 45 километров — таково расстояние до самого отдаленного от райцентра населенного пункта, по предварительным расчетам, обойдется до Br 100 тыс. Плюс такая же сумма на обратный путь».

Таким образом, за еще не проданные 120 килограммов вкусной продукции придется отдать Br 500—600 тыс. — за доставку в обе стороны и убой. Перед реализацией мясу нужны сутки, чтобы «созреть», а значит, прибавим к сумме еще расходы на доставку от дома до рынка и за торговое место. Если учесть, что многие приезжие издалека стараются продать товар за один день, то и цены у них чуть ниже, чем у соседей по прилавку. Допустим, что на рынке туша уйдет в среднем по Br 50 тыс. за килограмм, считай, за Br 6 млн. Однако возникшие расходы делают продажи крестьян еще более низкорентабельными. Ведь, чтобы вырастить кабанчика, на корма — комбикорм и ржаную муку — надо потратить минимум Br 1,5 млн. В рационе сельских хрюшек надежно прописалась и картошка — 2—3 тонны в год. И хоть для хозяина расходы не ощутимы — бульбу-то не покупает специально, даже в пересчете на Br 1 тыс. за кило выходит, что незримо крестьянин отдает еще Br 2—3 млн. Ну и, конечно, сам поросенок стоит Br 700—800 тыс. В итоге, как в поговорке: шкурка выделки не стоит. Чем не повод отказаться от выращивания «лишней» свинки?

Беспокойства добавляет и тот факт, что бойни есть далеко не во всех районах. В целом в стране их насчитывается более 150, они принадлежат как сельхозорганизациям, так и частникам. В структуру Белкоопсоюза входит 83 специализированных пункта, мощность половины из которых составляет 25 голов в день. «Пропускная способность» остальных — 10 голов в сутки. И, надо заметить, все они сегодня загружены, ведь в большинстве своем их клиенты — СПК. Выстроится ли очередь у ворот в мае, сегодня никто не берется предсказывать. Однако специалисты уже прорабатывают разные варианты, среди которых — решение проблемы по принципу соседства. А вот о строительстве новых скотоубойных цехов речи не идет: слишком дорогостоящее это удовольствие. Для сравнения: модернизация одного комплекса, включающая приведение старых помещений в должный вид, согласно отраслевой программе развития потребкооперации до 2015 года, стоит в пределах Br 3—4 млрд. В прошлом году через обновление прошло 7 подведомственных организаций, ожидается, что в текущем их число составит уже 19. Кроме того, внедряют убойные цеха системы ISO и HASSP, чтобы иметь возможность не только перерабатывать мясо, но и экспортировать его.

«Золотой» кабанчик

Выходит, что с мая предпринимателям, которых сегодня на рынках большинство, придется проделать расписанный ранее путь вместо владельцев домашнего скота — хозяевам необходимо будет лишь собрать справки. Конечно, появление новой «ступеньки» между подворьем и прилавком повлияет на конечную стоимость продукции. По предварительным оценкам, лишь на 10 %. Есть и другой вариант развития событий — когда предприниматели могут уменьшить свою закупочную цену, отчего пострадают привыкшие продавать «с крыльца» владельцы подсобных хозяйств. «Частники — не госорганизация, у них рентабельность 150—200 %, так что прибылью можно и поступиться. Тем более что налог они платят всего раз в год и он практически неощутим для их кармана, — говорит начальник отдела заготовок Белкоопсоюза Татьяна Кирпиченко. — В наших магазинах мы продаем мясо по Br 38 тыс. за кило, а на рынке есть и по Br 60 тыс., и по Br 80 тыс. Одни только кости и ребра стоят Br 40—50 тыс. Крестьянин тоже торгует не себе в убыток, а по средней цене на рынке, так что никто по деньгам обижен не будет».

Кроме того, как отмечает специалист, речь идет не столько о благосостоянии отдельных граждан, сколько о безопасности всей страны. А это куда важнее ошпаренной, а не осмоленной шкурки и лишних затрат. Ведь убой проводится лицами, которые не имеют справок о состоянии здоровья, а значит, теоретически могут быть больны сальмонеллезом или являться носителями патогенной кишечной палочки, туберкулеза… Отходы, оставшиеся на опушке леса, влияют на экологическую обстановку и могут способствовать распространению заболеваний различной степени тяжести.

К тому же в сопредельных странах сейчас, как подчеркивают в Департаменте ветеринарного и продовольственного надзора Минсельхозпрода, наблюдается сложная эпизоотическая ситуация, в том числе и по общим для животных и человека заболеваниям. Речь идет о ящуре, бруцеллезе, классической и африканской чуме свиней. В частности, в России выявлены очаги последней, из-за чего в соседней стране уже уничтожено более 1 млн. хрюшек. Для Беларуси, на фермах и в домашних хозяйствах которой насчитывается более 4 млн. свиней и 4,4 млн. голов крупного рогатого скота, горький опыт соседей — повод задуматься. Ведь в случае заноса и распространения одного из особо опасных заболеваний, не поддающегося лечению, возникнет необходимость уничтожить все поголовье животных — как на промышленных комплексах, так и в частном подворье. Это повлечет огромные финансовые затраты на проведение карантинных мероприятий, закрытие экспортных поставок. Как говорится, вероятность лучше предотвратить…

К слову, подворный убой животных с целью последующей реализации мяса и мясной продукции запрещен во многих странах мира, в том числе в Европейском союзе и Казахстане. А с 2015 года бить хрюшек по-новому будут и в Украине.

«Проект новых правил получил поддержку в регионах и был согласован без замечаний. Однако выяснилось, что не все цеха готовы к убою животных, поэтому по просьбам облисполкомов срок введения постановления был продлен до 1 мая 2013 года», — пояснили «Р» в Департаменте ветеринарного и продовольственного надзора Минсельхозпрода. В ведомстве напоминают: новшество не касается убоя животных для «личных нужд». То есть если крестьянин не намерен продавать свинину или говядину, он вправе забивать скотину, не прибегая к новым технологиям. А вот предпринимателям советуют честно работать. Например, взять ферму, общими усилиями строить убойные пункты — и тогда все возмущения исчезнут сами собой: риски-то в случае личного участия во всей цепочке от разведения до продажи увеличиваются.

«Лейтмотив» всей затеи прост: хотели как лучше. Но не получится ли так, что «радикальные» меры станут камнем преткновения торговцев, привыкших малейшие расходы закладывать в цену продукции, и потребителей? Насколько слаженно сработают убойные цеха на местах в конце весны? Приживется ли новая «ступенька» между подворьем и рынком? Как говорится, поживем — увидим. Благо ждать осталось немного.

Фото: Валерий ХАРЧЕНКО