"Коржич говорил, что боится умереть". В суде по дедовщине в Печах допрашивают потерпевших солдат

Источник материала:

Потерпевшие солдаты в суде по делу Коржича вспоминают, как он себя чувствовал в последние дни перед смертью и о чем говорил.

Слушания по громкому делу о гибели рядового Александра Коржича проходят в полупустом зале. Среди присутствующих — журналисты и медики, готовые оказать помощь, если кому-то станет плохо. На первых двух рядах сидят потерпевшие солдаты, их привозят каждый день руководители. Более 20 человек заходят строем в зал, с журналистами не общаются. Только это не все потерпевшие: более 10 человек на процесс просто не приходят. Видимо, это те, кто уже отслужил в армии, и сейчас на гражданке.

Основной потерпевшей по делу признана Светлана Коржич, мама погибшего рядового. В четверг Минский областной суд несколько часов допрашивал женщину, удовлетворял все заявленные ею ходатайства, а затем перешел к допросу остальных потерпевших. Напомним, 24-летний сержант Андрей Сивухо потерпевшим себя вовсе не считает. Удары, которые ему наносил обвиняемый Евгений Барановский, были слабыми, последствий не было, обиды никакой не осталось. То, что его заставляли отжиматься в противогазе, дедовщиной не считал.

— Это было не оскорбительно, наоборот, приятно, — рассказывал в суде сержант Сивухо.

Сегодня в зале суда Светлана Коржич не присутствует, она сообщила, что не будет во время допроса потерпевших солдат, женщина приедет из Пинска в Минск, когда начнут выступать свидетели и обвиняемые.

Кирилл Штык был призван в армию в мае 2017 года вместе с Александром Коржичем, стали служить в Печах. В пятницу, 10 августа, в суде молодой человек рассказал, что в части были разрешены только кнопочные телефоны без камеры.

— Пользоваться им можно было раз в неделю, в воскресенье. Они хранились в определенном месте и выдавались по талонам, — говорит потерпевший Штык.

Парень про то, что купил право пользоваться мобильным телефоном у сержанта, не рассказывает, пока прокурор Юрий Шерснев не начинает задавать ему уточняющие вопросы, напоминая: Штык потерпевший по уголовному делу.

— Ходили слухи, что у сержанта Барановского можно купить телефон, решили подойти и спросить. Лично я телефон с Барановским вопрос не решал, просто скинулись на троих по 10 рублей, все, — рассказывает Кирилл Штык.

— Вы свои показания во время предварительного расследования помните? — спрашивает гособвинитель.

— Приблизительно.

После десятка вопросов потерпевшему становится известно: дважды после отбоя взвод поднимал обвиняемый Евгений Барановский и один раз команду подняться отдавал Егор Скуратович.

— В одном случае поступила команда надеть противогазы и отжаться. После отбоя прошло минут 10−15. Поднялась большая часть взвода, Коржич тоже. Отжались раз 15−20, все, — вспоминает Кирилл Штык.

— Вам отдавали приказ построиться? Можете назвать всех, кто выполнил эту команду? — снова и снова задает потерпевшему вопросы прокурор.

— Вы спрашиваете, а я не помню, прошло больше года, — отвечает Штык.

— Как вы расценивали все происходящее? — уточняет гособвинитель.

— Ну, быстрее бы сделать, да и спать, — говорит Кирилл Штык.

— Это допустимо?

— Нет, но лично для меня ничего страшного не было, — рассказывает потерпевший.

— А как вы расцениваете действия обвиняемых? — спрашивает прокурор.

— Никак, если ты идешь в армию и не можешь отжаться 30 раз… На меня это никак не повлияло, — говорит Штык.

По его словам, продукты сержантам он не покупал, денег не передавал им в руки и не видел, чтобы кто-то из солдат покупал им сладости и сигареты. На просьбу охарактеризовать обвиняемых, которые сидят за решеткой, потерпевший не раз повторил: «Ничего плохого сказать не могу».

— Скуратович все время улыбался, подсказывал. Лично мне помог. У меня была боязнь быть в танке, он со мной поговорил и помогло. Барановский веселый, добрый, тоже ходил и улыбался. Лично мне помог — нужно было срочно положить деньги на телефон, — дает показания в суде Кирилл Штык.

Про Важневича потерпевший вспомнил историю, которая фигурирует в уголовном деле.

— Он толкнул в яму Коржича и запустил туда 4−5 лопат. Он бросил ему под ноги, если бы хотел попасть, попал бы, — вспоминает Штык.

С Александром Коржичем они не были в дружеских отношениях, по рассказу потерпевшего, рядовой Коржич «что-то мог подсказать, чем-то поделиться «.
Их последний разговор был 18−19 сентября перед тем, как Александр попал в медроту.

— Он сказал: «Есть боязнь смерти. Сажусь в танк и боюсь, что умру». Никого он не называл, ни на кого не указывал. Может, это само чувство появилось, — предполагает потерпевший Кирилл Штык.

Сам потерпевший Кирилл Штык не считает себя потерпевшим.

— Вы ощущали моральные страдания и унижение? — обратился к нему судья Олег Лапеко.

— Нет, — громко и четко ответил Штык.

Во время процесса было принято решение огласить показания, которые Кирилл Штык дал во время предварительного расследования. Там он подробно рассказывал про дедовщину в армию, про поборы сержантов и про самого Коржича. В какой-то момент Штык заметил, если сразу рядовой Коржич хотел вернуться домой после армии, то потом у него пропало желание выполнять хозяйственные работы, физические упражнения.

— Он все время находился возле сержанта Барановского, покупал ему булочки, пироженое, кофе три в одном, — рассказывал следователям Штык. — Я слышал, как сержант Барановский спросил у Коржича: «Есть деньги?». Он ответил, что нет. И тогда Барановский сказал: «Попроси у сослуживцев», но Коржич сказал: «Не буду ни у кого отдалживать».

По словам потерпевшего, сержантам «нравилось, когда солдаты шли в магазин, и приносили им вафли за 1 рубль и кофе». Сегодня в суде Штык свои показания трактует иначе: он видел, что Коржич покупал Барановскому продукты, но не будет утверждать, что делал это за собственные деньги.

— Вдруг Барановский давал Коржичу свою карточку? — говорит в суде Кирилл Штык.

Незадолго до гибели рядовой Коржич жаловался на боли в сердце, думал, что в части ему дают не те лекарства.

— Я спрашивал у него, как он себя чувствует, Коржич ответил: «Такое чувство, что происходит что-то плохое. Боюсь смерти», — зачитывает прокурор показания Штыка, которые он давал в Следственном комитете.

Напомним, за доведение до самоубийства Александра Коржича судят сержантов Евгения Барановского, Егора Скуратовича, Антона Важника. Свою вину они признали частично и от дачи показаний пока отказались. Потерпевшая Светлана Коржич не согласна ни с версией следователей о самоубийстве, ни с тем, что на скамье подсудимых оказались только эти военнослужащие.

— Все шло нормально, пока ставки не возросли. Это не защитники отечества, а преступная группировка. Я почему-то не вижу здесь офицерского состава, — рассказывала в суде Светлана Коржич.

По ее ловам, каждую неделю она высылала в армию сыну 50 рублей, затем эта сумма требовалась уже ежедневно.

Тело Александра Коржича с майкой на голове и связанными шнурками было найдено 3 октября 2017 года. Мама рядового почти год настаивает на версии убийства сына. Обвиняемым грозит до 12 лет лишения свободы.

Теги: Минск