Ставки сделаны. Ставок больше нет

Источник материала:

Ставки сделаны. Ставок больше нет

Россия ввела для РБ “переходный период” сроком на 4 года
Кто выиграл и кто проиграл в нефтегазовом споре — ответ на этот вопрос не кажется столь уж однозначным. Официальный Минск заявил, что в нефтяном споре победил он. Однако поспешность, с которой это было сделано, скорее свидетельствует о том, что таким образом власть просто пытается предотвратить обвинения в провале.
Ирина КРЫЛОВИЧ
А этих обвинений сложно было бы избежать, если бы после подписанного соглашения по газу, в котором, по заявлению премьер-министра Беларуси Сергея Сидорского, мы вынуждены были согласиться на невыгодную для себя цену, белорусская делегация еще бы призналась, что и по нефти не смогла добиться приемлемых для себя условий.

Счет на миллиарды

Тем не менее заявление о том, что Россия согласилась на белорусский вариант соглашения, не выдерживает никакой критики. Потому что этот вариант был озвучен не кем иным, как президентом Беларуси на совещании 3 января: нулевая ввозная пошлина на сырую нефть из России и раздел белорусской вывозной пошлины на нефтепродукты в соотношении 50 на 50.

И даже если предположить, что белорусы сразу готовы были согласиться с вариантом раздела 70 на 30, то введение ненулевой пошлины на сырую нефть — это явная уступка Кремлю. Маленькая или большая уступка?

Премьер-министр РФ Михаил Фрадков оценил ее в 1 млрд. USD, которые дополнительно получит российский бюджет. Это, конечно, не 4 млрд., о которых говорилось как о потерях, которые несла Россия от своего братского нефтяного отношения к Беларуси. Но очевидно, что цифра эта была скорее виртуальной, чем реальной. Ведь при пошлине на уровне 180 USD/т такой объем нефти, каким был в беспошлинный период, в Беларуси бы просто не перерабатывался.

В то же время миллиард дополнительно в российский бюджет — это одновременно минус миллиард для белорусского. Еще один миллиард нужно вычесть за счет новой цены на газ. Уже два. Пока такая сумма чувствительна, но некритична для белорусской экономики. Обвала не произойдет. В этом году. Но самое главное в подписанных в последний месяц российско-белорусских договоренностях на самом деле то, что они заключены не на один год, а на четыре. И с каждым годом дополнительные доходы российского бюджета, точно так же, как и дополнительные расходы белорусского, будут увеличиваться. И к 2011 году могут (при сохранении нынешних цен на нефть и газ) возрасти вдвое.

А теперь вспомним, что такое 2011 год для Беларуси. Это год президентских выборов. Таким образом, к своим новым выборам Беларусь должна подойти с мировыми ценами на газ и нефть (или с разделом пошлины на нефтепродукты 85/15 плюс еще ввозная пошлина на российскую нефть, что фактически то же самое) и с 50-процентным пакетом в ОАО “Белтрансгаз”, вторая половина которого к тому времени будет уже у “Газпрома”. И теперь спросим себя, как бы проходили выборы в Беларуси в 2006 году, если бы все это уже было сделано Россией к марту 2006 года? Вряд ли можно дать однозначный ответ, кто бы победил на выборах, но то, что победа любого кандидата не была бы “элегантной” — очевидно.

И не потому ли Александр Лукашенко в декабре 2005 года, сразу после встречи с Путиным в Москве, назначил досрочные выборы? Возможно, уже тогда в Кремле белорусский президент получил предупреждение: с нового года Россия будет переходить с Беларусью на новый формат отношений. Возможно, Лукашенко даже предупредили о конкретных сроках, то есть в марте-апреле будет выставлен новый контракт по газу и начнутся переговоры о разделе пошлины на нефть. Как раз к тому времени закроются все балансы, будут представлены все отчеты и можно будет говорить о потерях бюджета.

Проблема-2008

Почему Россия не сделала этого раньше и все выглядело так, что она поддержала Александра Лукашенко низкими ценами на энергоносители в 2006 году?

Ответ напрашивается достаточно примитивный. Просто Россия собиралась таким образом решать свои собственные политические проблемы. А у России стояла проблема 2008 года, а вовсе не 2006-го. То есть для Кремля было важно создать ситуацию, при которой А. Лукашенко вместе со своим интеграционным проектом не смог бы стать серьезным фактором на внутренних выборах в РФ, а какую роль он будет играть в политике Беларуси — это для России, согласимся, на данном этапе менее значимо.

И если предположить, что Путину действительно не нужен третий срок, то ему не нужен и Конституционный акт прямо сегодня. Зато преемнику Путина (у которого рейтинг на начальном этапе, безусловно, будет ниже, чем у нынешнего президента РФ, и, возможно, ниже, чем у Лукашенко среди российского электората) совсем не нужны во время выборов очередные концептуальные переговоры по ценам и транзиту нефти и газа через Беларусь, весь этот союзный братский пафос, чтобы не создавалось впечатление, что “управляемая демократия” в России управляется не из Кремля, а из Минска.

Подписанные контракты сводят к минимуму возможность “новогодних карнавалов” с нефтегазовыми ценами для белорусского президента в ближайшие два года, а жесткость поведения российских политиков и чиновников в отношении транзита показывает, что Россия готова пойти на какие-то шаги в ущерб своему имиджу, к тому же в дальнейшем он и не сильно пострадает — вина уже целиком будет лежать на Беларуси, если она по каким-то причинам захочет нарушить подписанные соглашения.

Игра в закрытую

Но если задачи у Кремля были столь приземленные и отдаленные, то откуда тогда все эти намеки на российский рубль, на референдум по Конституционному акту, на потерю суверенитета и почему такой “накат”?

“Накат” объясняется как раз удобным политическим моментом: сегодня можно было давить с такой силой, а через год — это было бы уже политически чревато. К тому же это “удивительным образом” разбило единый фронт поддержки А. Лукашенко в России. Как вдруг заговорили эти жириновские и бабурины! Почти как немцовы с хакамадами: надо перестать кормить белорусов, пусть лучше вырастут зарплаты у российских учителей и врачей, а не у белорусских. Раньше в России некоторые политики говорили открыто: может, Лукашенко и портит все тот же имидж России, но он обеспечивает нам транзит и оборону западных рубежей. Теперь всем показали, что транзит он не обеспечивает, оборона же пока устояла, но и здесь белорусский президент успел сделать некоторые “подмочившие репутацию” заявления.

А как же намеки на аннексию? Но кто намекал? Какие-то источники в российской прессе, опять-таки определенные политические круги в РФ (как правило, КПРФ) и Александр Лукашенко самолично. Это же не Путин белорусов в землянки звал, а белорусский президент. Это он говорил, что мы суверенитет на нефть не меняем. А что, Путин предлагал? Если и предлагал, то не публично.

Возможно, это был самый обычный блеф. Кремль пытался заманить белорусского президента в ловушку, подняв политические ставки выше, чем они были на самом деле, чтобы создавалось впечатление, что если Лукашенко не пойдет на введение российского рубля и референдум по Конституционному акту, то у Кремля вроде бы и козырей нет — там будут искать какие-то обходные пути, какие-то тонкие маневры, долго “запрягать”, бесконечно переговариваться.

К тому же если бы белорусский президент вдруг согласился на российский рубль или вхождение в состав России областью (хотя наверняка в Кремле таких иллюзий нет ни у кого), то почему бы и нет. Пусть бы тогда Лукашенко сам и обеспечивал мирный отказ от суверенитета и доставал “врагов интеграции” из землянок.

Кстати, о том, что элемент блефа, возможно, присутствовал в переговорах, могут свидетельствовать и соглашения по газу. Как-то уж очень легко “Газпром” в конце концов согласился на покупку “Белтрансгаза” мелкими пакетами да еще по такой высокой цене. На протяжении всего 2006 года мы только и слышали, что главная ставка — это “Белтрансгаз” и что белорусский президент его все равно не отдаст и торг будет долгим, беспощадным и бессмысленным.

А сегодня выглядит все так, что России прежде всего нужен был четырехлетний контракт, в котором присутствует мировая цена на газ для Беларуси (пусть и не в 2006 году) и транзитная ставка до 2011 года. И, кстати, “Белтрансгаз” попутно прикупили, и ведь не много придется потратиться в самые сложные предвыборные годы (2007-2008) — менее 1,5 млрд. USD, то есть почти в 3 раза меньше, чем получит Россия за эти годы от нефти и газа, поставляемых в Беларусь, и повышение ставки транзита этим покроет тоже.

Получается, выставляя политические ставки (если они, конечно, были), Россия успешно решила для себя некоторые проблемы экономической интеграции. Хотя, если послушать Путина (а можно ли верить политикам?), так он все время только про экономическую интеграцию и талдычил (на людях, по крайней мере).

Виртуальная граница

Между тем в экономическом плане для России именно 2007 год — очень важный. Россия надеется вступить в ВТО, и это, кстати, предвыборный аргумент не менее важный, чем союз с Беларусью.

Членство в ВТО предполагает прозрачность экспортно-импортных операций, их четкое юридическое описание, но у России некое аморфное союзное государство с Беларусью с открытой таможенной границей и неясными перспективами объединения. Все это чревато если не реальной контрабандой, то, по крайней мере, возможными обвинениями для России, что через Беларусь идут товары с нарушением норм ВТО.

Радикальным решением этого вопроса могли бы стать либо новый союзный договор на каких-то международных принципах (не отсюда ли все эти заявления Путина про интеграцию по принципу ЕС, ведь ЕС входит в ВТО как один участник?), либо полноценная таможенная граница. И то и другое сделать быстро и одномоментно весьма сложно. Хотя, если очень понадобится, то границу ввести может оказаться проще, чем договориться с Александром Лукашенко (и это в очередной раз показали переговоры), и не зря, возможно, белорусский президент как-то заявил, мол, в России уже к введению границы готовы.

Теперь посмотрим на подписанное соглашение по нефти и газу с этой точки зрения. Что такое для России четырехлетний контракт по газу, в котором прописано поступательное движение к мировым ценам для Беларуси? Это выполнение обязательств, взятых при вступлении в ВТО.

А что такое введение пусть не максимальной, но хоть какой-то пошлины на ввозную нефть и раздел пошлин по вывозу нефтепродуктов? Контроль за поставками одного из важнейших ресурсов России на мировой рынок и первое (!) введение пошлины на что-либо, поставляемое в Беларусь (причем по нефти поставки отследить проще, чем по другим товарам, большая часть ее идет по трубам). Стоит отметить: в подписанном соглашении указано, что вывозные пошлины на нефтепродукты устанавливаются не просто равными в двух странах и по согласованию сторон, а пошлины в Беларуси устанавливаются российские (чем не интеграция?), а если нет — то тогда, как следует из заявлений российских чиновников, Россия просто введет для нас пошлину в полном размере (привет суверенитету), так сказать, “до урегулирования ситуации”.

Возможно ли таможенное оформление на другие товары? Опять-таки на переговорах Россия показала, что возможно, если Беларусь начнет сильно “выпендриваться”. Но спешка-то ни к чему, так как приведет к дополнительным затратам. Почему не делать это постепенно, точечно, обустраивая один таможенный пункт за другим? Начнут с сертификации, как по мясу и молоку, чтобы контролировать поставки, потом и до пошлин можно дойти...

Где найдешь,
где потеряешь

Так что Россия, по сути, ничего не проиграла уж точно и, скорее всего, приобрела некоторую уверенность в завтрашнем дне в отношении Беларуси. Наверное, и господин Миллер, и господин Фрадков пережили немало тяжелых минут во время переговоров (вдруг Путин по политическим соображениям братской любви народов возьмет и отмотает все назад?).

Что касается стенаний по поводу имиджа... А был ли имидж? Подумаешь, Ангела Меркель назвала Путина не самым демократичным политиком. А он претендовал?

Потеряла ли что-либо Беларусь? Александр Лукашенко — однозначно. По сути, сегодня он потерял ту экономическую поддержку от России на будущих выборах, которую имел до сих пор.

И если предположить, что у России нет глобальных политических целей вроде поглощения Беларуси или смены режима (тогда ей придется действовать не только экономическими, но и политическими методами — формировать пророссийскую оппозицию), то в целом Беларусь, возможно, как раз приобрела — немного больше того самого суверенитета, которого ей, несмотря на все громкие заявления существующей власти, явно не хватало все эти годы бессмысленной интеграции.

И теперь у Беларуси есть 4 года “переходного периода”, за которые можно либо заняться перестройкой собственной экономики и осуществить практически безболезненный переход к зачаткам рынка, либо углубиться в социализм и самим закрыть границу перед вражеским наступлением ВТО.
Теги: Минск