ГЕНЕРАЛЫ ПИСЧЕЙ КАРЬЕРЫ

Источник материала:

Генералы писчей карьеры
пишут как дышат

Наталья ПРОВАЛИНСКАЯ

http://www.belgazeta.by/20080407.14/320265681

На минувшей неделе на заседании президиума Совмина при обсуждении проблемы издания социально значимой литературы председатель Союза писателей Беларуси (СПБ), сенатор Николай Чергинец откровенно признался:«Форма, по которой мы определяем социально значимую литературу, устарела». По словам Чергинца, «группа людей, негативно относящихся к государству и власти, предложила внести в число социально значимой литературы шести- или восьмитомник Ларисы Гениюш, фашистского прихвостня Арсеньевой и семитомник Законникова, у которого и двух томов не наберется. Только если взять его более 120 публикаций в оппозиционной прессе, направленных на подрыв власти, государства, против социальных устоев государства». Признанный далеко за пределами родины мастер отечественного детектива уточнил, что список формируется Институтом литературы НАН. Для фильтрации потока литературы писатель предложил «создать небольшой общественный совет, который определит перечень социально значимой литературы, чтобы уже на месте люди занимались агитацией и пропагандой этой литературы». Сенатор считает необходимым привлечь к работе этого совета СПБ.

О социально значимой и социально незначительной литературе корреспондент «БелГазеты» говорила с председателем СПБ Николаем ЧЕРГИНЦОМ и писателем Сергеем ЗАКОННИКОВЫМ.


Николай ЧЕРГИНЕЦ: «ДЕТИ НЕ ДОЛЖНЫ ЧИТАТЬ ВСЯКУЮ ПОРНУХУ»

- Что такое «социально значимая литература» и каким образом ее следует определять?

- Социально значимая литература - это литература, которая дает человеку возможность свободно развиваться и получать духовную пищу в соответствии с его возрастом и подготовкой. У нас библиотеки сами заказывают книги. Зачастую библиотекарь сидит в глухом местечке, приходят знакомые: мол, закажи мне такую-то книгу. Это хорошо, но нельзя же строить на личном мнении всю систему подбора литературы! Конечно, их мнение нужно учитывать, но было бы правильнее осуществлять комплектование библиотек литературой путем гласного обсуждения, через создание общественного совета.

Дети должны быть ограждены от произведений эротического и порнографического характера. Ведь у нас есть случаи, когда под видом детской литературы библиотеки заказывали порнографическую! Хотелось бы, чтобы госсредства были направлены на духовное воспитание детей.

- Разве термин «социально значимый» не является советским атавизмом?

- Этот термин звучит во всех странах мира и означает «соответствующий важнейшим нуждам, потребностям». Почему слово «социальный» некоторые связывают со словом «социализм»? Швецию никто не упрекает в социализме.

- А без вмешательства общественного совета читатель не сможет оценить степень значимости литературного произведения?

- Речь не об этом. Ребенку в 10-12 лет совать книгу, где написано «Способы секса», рановато. Увлечем его этим - не дадим возможности учиться. Вырастут верзилы и акселераты, по уму не достигшие 12-летия, и будут кричать: «Не хочу учиться, а хочу жениться!» Дети не должны читать всякую порнуху.

- Означает ли эта инициатива пополнение т.н. «черных списков» деятелей культуры?

- О чем вы говорите, пусть литераторы издаются на здоровье! Некоторые говорят, что Чергинец против публикаций книг и произведений Бородулина, Буравкина, Гилевича. Да все это брехня! Моя личная позиция такова: все, что для литературы сделано хорошего, должно быть напечатано. У них есть прекрасные произведения, хотя в последнее время некоторые из них начали печатать что-то вроде пропагандистских листовок. Василь Быков и Светлана Алексиевич? Быков был моим товарищем, и я за то, чтобы он издавался как можно больше. Алексиевич не пропагандирует ни фашизма, ни искаженного понимания нравственности.

- Кто войдет в совет, формирующий список социально значимой литературы?

- Писатели, журналисты, художники, историки, представители системы образования, сотрудники музеев Я. Купалы и Я. Коласа. Они должны будут не допустить, чтобы литература шла во вред психике детей и их здоровью. Совет будет давать рекомендации, что полезно, а что неполезно для детей.

- Почему вы считаете произведения Арсеньевой и Гениюш «неполезными»?

- Ясно же, Ларисе Гениюш, равно как и Арсеньевой этой, дана исторически-правовая оценка. Это люди, которые способствовали оккупационным властям, фашизму. Ну я не знаю, кому они нужны в стране, где погиб каждый третий. Нам они не нужны.

- Нам - это кому?

- Белорусскому народу, нашим детям. Как известно, суд не реабилитировал их. Значит, у меня есть основание называть их фашистскими прихвостнями. Ратовали за развитие белорусской культуры? Но одновременно Арсеньева присутствовала при казнях, когда вешали наших девочек и мальчиков. Почему ребенок должен заниматься изучением произведений таких людей?

В Интернете почему-то приписали, что я и Законникова назвал фашистским приспешником. Я этого не говорил. В последнее время он, выдавая себя за последнюю инстанцию, судит власть. Здесь я не могу с ним согласиться, но к фашизму он отношения не имеет.

- Так есть ли шансы у произведений Законникова войти в список социально значимых?

- Если у него есть произведения, которые отвечают требованиям времени и народа, пусть печатает на здоровье. Но в последнее время у него нет произведений! У меня лежит больше 120 его статей, которые ничего не несут, кроме брани в адрес власти. Наверное, именно из такого рода статей планировалось составлять семитомник...

- Сам Законников утверждает, что впервые слышит о перспективе издания семитомника его произведений…

- Ему предлагали это с целью провокации некоторые из тех, кто даже не имеет отношения к писательству, т.н. литературоведы. Они преследовали чисто политическую цель некоего мщения государству. Он и некоторые другие в своих статьях буквально хоронят эту власть, хоронят Беларусь. Судя по их публикациям на экономические темы, нам уже надо жить где-то в подземелье. Однако экономика Беларуси ежегодно получает до 10% прибыли. Во всем мире сложно найти государство с таким приростом ВВП. Сегодня каждый восьмой трактор, произведенный в Беларуси, продается на мировом рынке в 125 странах. Они этого не замечают. Но нельзя огулом все поливать грязью! Если бы я кричал женщине, что она некрасивая, как бы она это восприняла? А если бы я сказал: «Вы всем хороши, но мне не нравится ваша левая перчатка», - это другое дело.

- На предложение СПБ о «необходимости анализа содержания книг» ряд интернет-ресурсов отреагировал сообщением о введении цензуры…

- Так могли подумать только недалекие люди. В России и других странах мира также стоит вопрос об анализе литературы. Разве это нормально, если книга рекомендует детям употреблять наркотики или отрывает от учебы, соблазняя их прелестями сексуальных увлечений? Я не говорю, что детей нельзя знакомить с тем, что такое супружеская жизнь, но все должно соответствовать возрасту ребенка. В целом важно, чтобы литература отвечала требованиям времени и народа.

- А кто еще из писателей не отвечает «требованиям времени и народа»?

- Не назову больше никого. Повторю, Законников - это просто заблуждающийся человек, который считает, что держит Бога за бороду и может с позиций судьи давать оценки. Но это его дело. Не могу сказать, что он допускает порнографию и пр.

- Говоря о «хороших современных произведениях», какие произведения вы имеете в виду?

- Очень хорошие произведения есть. Но в последние десятилетия писатели слишком увлеклись поиском виновных в системе госуправления. Нам надо создать психологический климат, чтобы писатель увлекся писанием, а не тратил талант на ссоры и драчки. А произведения - ну что ж, издаются произведения хорошие, дай бог все перечитать. Не хотел бы называть конкретные книги. Любое произведение подходит для определенной категории населения. Рекомендовать детям книгу, где сплошной секс, не стоит. А взрослый, конечно, может почитать: все мы люди, и все занимаются этим.

У нас в последние десятилетия не появились яркие фигуры типа Купалы, Коласа, Шамякина, Короткевича, Чигринова, Бровки, Мележа. Это следствие того, что мы забыли о критике. Меня обвиняют в том, что я сквозь пальцы смотрю на критические статьи в прессе. А я приветствую это! И пусть обо мне пишут - переживу. Послушав доброжелательную, справедливую критику, сделаешь правильный вывод. Но в последние годы критика являлась оружием литературного килера - раздраконить, разбить, унизить! Это не критика, и она нам не нужна.

- Среди наиболее интересных литераторов вы называете Марчука, Мартиновича, Каризну. Почему эти имена неизвестны широкому кругу?

- Мы, писатели, люди такие, что только себя любим. Еще в том Союзе писатели, стоящие у рычагов известности для своих коллег, не всегда об этом думали. Они думали чаще только о себе.

Я и в новом Союзе пытаюсь навязать коллегам: не завидуй, помогай друг другу морально. Очень важно создать психологическую обстановку, чтобы писатель творил. Помню, как написал книгу «Четвертый след» и впервые пришел в издательство «Беларусь». Зашел несмело в редакцию, принес общую тетрадку, говорю: может, и не стоит мне литературой заниматься… Там два пожилых человека. Стоило им сказать: это не то, и я бы никогда больше не прикоснулся к литературе. А они сделали короткий разбор написанного с такой доброжелательностью! Сказали: хорошо, вот здесь поправьте и приходите, будем печатать. Я на крыльях вылетел! До сих пор помню добрые лица и задушевные голоса тех стариков.

Стоит поддержать всех, в ком есть божья искра. Я не смотрю, оппозиционер он или нет: если горишь литературой - давай, браток, отдай свой талант во имя литературы.

- Так что нет у нас разделения на «чэсных» и «нячэсных» в литературной среде?

- Бросьте! Это разделение придумал злой человек, у которого душа полыхает от злобы на власть. Он не подумал, что от этой власти он, не работая, получает пенсию или кусок хлеба. Когда человек насыщен злобой, он просто ищет, в чем укусить.

- По вашим словам, «в Беларуси в силу принятых законов писатель не может заниматься своей деятельностью как профессионал»…

- Инженер человеческих душ заслуживает большего внимания от общества, если он сознает свою ответственность перед этим обществом. Я за то, чтобы поднять уровень гонораров и пересмотреть систему выплаты пенсий для писателей. Требуется, чтобы работающий человек отчислял из ежемесячной зарплаты какую-то часть в пенсионный фонд. Но как быть с писателем, который выпускает книгу раз в два-три года? В итоге его пенсия будет очень низкая. Уверен, государство позаботится о писателях, когда на это будут средства.

- Как вы относитесь к известному мнению, которое прозаик Альгерд Бахаревич сформулировал так: «Теперь в Беларуси эти товарищи за их политическую лояльность объявлены единственными настоящими писателями, а сами их «стяхи» - единственной настоящей литературой»?

- Ему стоит оценивать свое окружение, а не пытаться дать оценку представителям суверенного народа Беларуси. А я, например, ценю творчество любого, хотя могу с ним не согласиться. Помню, как меня пытались стравить с Алексиевич 20 лет назад, и она попалась на эту удочку. Но я всегда говорил, что Светлана имеет право писать все что желает. Тем не менее надо придерживаться документальной правды, т.к. матери с ней судились. Приходили ко мне, пытались найти защиту, но я их отвадил: в ваши дрязги я не полезу. Светлана же стала жертвой провокаторов.

СПРАВКА «БелГазеты». Николай Чергинец родился в 1937г. в Минске. Окончил Высшую школу футбольных тренеров, затем БГУ. Кандидат юридических наук. Генерал-лейтенант. Председатель Комиссии по международным делам и национальной безопасности Совета Республики. Председатель СПБ, член Белорусского союза журналистов, Белорусского союза кинематографистов, секретарь Международной ассоциации писателей-баталистов. За разноплановые достижения в области науки и культуры, литературы и политической деятельности занесен в Книгу рекордов Гиннесса (1998). Автор более 30 произведений, часть из них включена в серию «Мастера советского детектива». Женат, двое детей.


Сергей ЗАКОННИКОВ: «ЗА «СОЦИАЛЬНО ЗНАЧИМОЕ» ХОРОШО ПЛАТЯТ»

- Как вам термин «социально значимая литература»?

- Этот термин существовал и при советской власти. Отношения к социально значимой литературе я не имел, ею занимался отдел пропаганды и агитации ЦК партии. Я же, работая в отделе культуры ЦК, имел отношение к художественной литературе. В этой области социально значимое - это то, что талантливо. Социально значимая литература с т.з. отдела пропаганды - это очерки о доярках, механизаторах, свинарках. Вряд ли такой литературой зачитывалось все общество. Она создавалась автором ради самого себя: за «социально значимое» государство хорошо платит. С другой стороны, она радовала героя очерка и его родствеников. Кроме того, в СССР выходили книги «Советский интернационализм», «Борьба с буржуазной идеологией», которые также назывались социально значимыми.

Думаю, сегодня Чергинец вкладывает в этот термин тот же смысл: литература обязательно должна служить госидеологии. Социально значимая литература - это творчество «чэсных», незначимая - «нячэсных». Но время, когда нас обтесывали по одному штампу, закончилось. В условиях всеобщего доступа к информации навязывать через литературу местечковую идеологию не стоит. Человек сам разберется, что за книжка: талантливая - будет читать, бездарная - не будет, даже если она на 200% соответствует госидеологии.

В моем понимании социально значимой является, к примеру, моя поэма «Чорная быль»: она рассказывает о трагедии народа, причем не только экологической - над нами висит духовный Чернобыль. Именно такая острая литература должна считаться социально значимой. Но я не хотел бы, чтобы она так называлась.

- Ходят разговоры о том, что скоро издадут семитомник ваших произведений…

- Это нонсенс! Не понимаю, откуда ноги растут и у кого появилась идея выпускать мой «томник». Когда ко мне обратились за комментарием, я подумал, что это первоапрельский розыгрыш. Возможно, это выдумка наших идеологических служащих. Таких провокаций в мой адрес было много, так что я привык к клевете. Время от времени «даю адлуп», в остальных случаях смотрю на это как на мышиную возню. Ни о каких семитомниках не думал, с такими предложениями ко мне никто не обращался.

За свою творческую жизнь я выпустил 20 книг. В лучшие времена и в лучшей ситуации я мог бы претендовать на трехтомник или двухтомник. С 2000г. в белорусских госиздательствах не было выпущено ни одной моей книги - только за границей (Польша, Болгария). Готовится издание сборников в Германии и на Украине. Кстати, мои одногодки, литературные побратимы Украины, России, Польши, уже давно имеют «томники», хотя многие из них не отмечены такими отечественными и международными литературными наградами, как я.

Недавно в одной официальной газете хотели поиздеваться надо мной: мол, Законникова знают даже на Украине. С сарказмом написали: дескать, сидит в Одессе дядька и читает сборник Законникова! Я от души хохотал! На Украине меня действительно очень хорошо знают, и не исключено, что одесский дядька однажды будет читать мой сборник.

- Но своими 120 публикациями вы же подрываете «социальные устои государства»!

- Не знаю, как Чергинец это подсчитал: если взять мое публицистическое творчество, начиная с 70-х гг., то публикаций у меня гораздо больше. Я как гражданин РБ имею свою точку зрения на то, что в этой стране происходит. Если кто-то имеет другое мнение, он может оспорить мое в дискуссии, используя аргументы, а не клевету или дубину. Я не подрываю никаких устоев, я веду спокойное осмысление нашей жизни. Мне приходят целые горы писем из самых разных уголков страны - и это самая высокая оценка моих публикаций.

- Вам нравится творчество Гениюш и Арсеньевой, которых Чергинец назвал «фашистскими прихвостнями»?

- Это замечательные белорусские поэтессы. Обвинять миллионы людей, оказавшихся в немецко-фашистской оккупации, в сотрудничестве с фашистами было бы несправедливо. В белорусских газетах, которые выходили во время оккупации, публиковались многие авторы, в т.ч. гениальный народный писатель Беларуси Янка Брыль. И что, обвинять молодого Брыля в пропаганде фашизма?! Виноваты те, кто бросил народ. Но наша пропаганда настолько наловчилась заниматься подтасовками, что это стало ее основным ремеслом.

- Правомерно ли создание общественного совета для определения перечня социально значимой литературы?

- Кто имеет право судить книги и их качество? Почему Николай Иванович хочет это право присвоить СПБ? У нас есть другой Союз белорусских писателей, который ведет свой отсчет с 1934г. Вообще же, если и нужно оценивать качество литературы, то для этого есть издательства. Полагаю, даже в Мининформации нет необходимости: издательство само отвечает за продукцию, которую выпускает, перед государством и читателями.

- Вам что не кажется позитивным начинанием попытка оградить юных граждан от порнографии?

- Пусть Николай Иванович для начала перечитает свою книгу «Тайны Овального кабинета». Вообще же, я не заметил в белорусской литературе расцвета порнографии. Есть отдельные писатели, которые пробуют давать в своем творчестве нечто более соленое и жареное, но таких можно посчитать на пальцах одной руки.

Зато у меня есть другие претензии. Пусть бы наши идеологи произвели инвентаризацию того, что каждый день передает белорусское ТВ. На Западе родителям проще оградить детей от откровенно порнографических передач: там огромное количество каналов на любой вкус. У нас все свалено в кучу. К тому же у семьи обычно только один телевизор. Вечером все бросаются к этому ящику, и кто первым добежал, тот и включает. И четырехлетнему малышу приходится смотреть мексиканский сериал вместе с бабулями.

- Означает ли создание общественного совета ужесточение цензуры?

- И без того цензура в госСМИ и издательствах не меньшая, чем была в советское время, а возможно, и большая.

- Кто из литераторов не будет включен в почетный список социально значимых авторов?

- Кто в этот список войдет - знаю, а кто не войдет - сказать трудно, многие не войдут. В основном войдут произведения Чергинца и остальных руководителей СПБ. С 2002г. этими начальниками заполнены все наши журналы.

- Но Чергинец говорит: «Я не смотрю, оппозиционер он или нет: если горишь литературой - давай, браток…»

- Достаточно просмотреть госСМИ - и будет понятно, как идеологическая машина относится к горящим литературой «браткам».

- Вы признаете дефицит в белорусской литературе качественной критики?

- Николаю Ивановичу нечего жаловаться на то, что он обделен вниманием. По-моему, в последние годы вся критика обслуживает в основном его. Так что пусть не очень прибедняется.

- Отразится ли на вашем положении возможный пересмотр писательских гонораров и системы пенсионных выплат?

- Ни при Советской власти, ни сегодня писатель не может материально существовать на гонорары. Это правда. Но сегодня в госиздательствах не печатаются писатели, которые являются членами «неправильного» союза. Думаю, повышение ставок Совмином касалось бы «правильного» союза. Причем, как только гонорары будут повышены, активность этого союза возрастет во много раз. Мы же как были в «черных списках», так и останемся.

Спонсором моего сборника «Першы пацалунак» выступила моя жена, получившая $500 за перевод произведения одного швейцарского писателя. Кстати, Николай Иванович не впервые предъявляет претензии. Когда-то был запущен слух, что я получил деньги от американцев. Подчеркиваю: за все время, начиная с 90-х гг., для выпуска своих произведений я ни разу не воспользовался услугами ни отечественных, ни зарубежных грантодателей.

- Насколько допустимо вмешательство государства в литературную сферу?

- Развитие литературы, в принципе, должно поддерживаться государством. Я не раз бывал во Франции, в Швейцарии, Дании, Германии: там не употребляют термин «социально значимая литература», но поддерживают проекты под конкретных личностей. Сейчас это делают также в странах Балтии, на Украине. Писатель подает заявку в Минкульт и в двух словах объясняет, что именно хочет создать. Под него, зная его талант, дают деньги. За эту стипендию литератор может спокойно, пусть и не очень вольготно, жить и работать два года.

Но и в западном мире хорошо живут только самые популярные писатели. Остальным приходится зарабатывать кусок хлеба: иногда для издания книги люди работали официантами, парикмахерами, водителями такси. Знаю одного итальянского парня, автора романа, который специально пошел работать официантом в ресторан, чтобы знать изнутри всю подноготную.

СПРАВКА «БелГазеты». Сергей Законников родился в 1946г. в Витебской области. Окончил филфак БГУ. В 1979-86гг. - завотделом художественной литературы отдела культуры ЦК КПБ. С. 1986г. - главный редактор журнала «Полымя». После создания холдинга «Літаратура і мастацтва» (2002) уволен и с тех пор, по собственному признанию, получает отказы в трудоустройстве. Член Белорусского ПЕН-центра (1989). С 1990г. - член Рады СПБ (затем Союза белорусских писателей). Автор многочисленных сборников поэзии и публицистики. Произведения переведены на многие языки. Лауреат Госпремии Беларуси, международной литературной премии Польши, международной премии Украины, премии Бориса Кита (2005). Теги: Минск