Бульбы бояться - в кино не ходить

Источник материала:

«Масакра» уже названа критиками самым лучшим, что когда-либо выходило на «Беларусьфильме». Второй фильм Кудиненко называют более белорусским, чем советские экранизации Короткевича и Мележа, а самого Кудиненко сравнивают ни много ни мало с Кустурицей.

Совсем недавно «БелГазета» сообщала о патовом положении, в котором оказалось белорусское кинопроизводство. Появление картины, настолько однозначно встреченной критиками (причем независимыми критиками!), как будто было предопределено самой ситуацией: все - и режиссеры, и зрители - понимали, что дальше снимать плохие фильмы нельзя, что советский кинематографический дискурс устарел. Все ожидали, когда же появится человек, снимающий на новом языке. Сейчас, в октябре 2010г., можно говорить о глобальном переломе в белорусском кинопроизводстве, счастливыми современниками которого мы являемся.

Вышли в прокат «Волки», завершена работа над «Масакрой». В случае с «Волками» уникальность ситуации заключается не столько в непривычном для «Беларусьфильма» языке режиссера Александра Колбышева, сколько в принципиально новой теме. «Волки» - картина антитоталитарная, бьющая ровно по тем стереотипам, которые благополучно насаждались фильмами, выходившими в прокат с 1991г. по 2010г. Беглый политзаключенный в сталинское послевоенное время скрывается в деревне, которую в итоге жестоко наказывают за милосердие ее жителей - таков сюжет «Волков». О том, в какую битву за сознание зрителя вступает этот фильм, лучше всего говорит один из комментариев на тему «Волков», оставленный на форуме kino.br.by: юзер возмущается тем, что главный герой - вовсе не положительная личность, т.к. в заключение попал, скорее всего, из-за того что сдался немцам, т.е. проявил трусость. Все эти годы героями белорусских фильмов были бесстрашные советские офицеры и солдаты, до последней капли крови давившие фашистскую гадину. А тут какая-то «гулаговщина»! Первая ласточка большого культурного перелома? Предвестник того, что в скором времени снимать фильмы вроде «Снайпера» или «Днепровского рубежа» будет неприлично?

В случае с Андреем Кудиненко потрясающим является появление картины, по поводу которой никто (в кои-то веки!) не рассаживается по окопам «чэсных» и «нячэсных» деятелей культуры. Заметьте: картину, снятую на заметалинском «Беларусьфильме», хвалят не состоящие на зарплате у государства критики. «Готический белорусский хоррор с весьма особыми моментами. Не для самого «попкорнового» зрителя, который привык к похожим американским лентам, но для европейского зрителя, который знает жанр, который любит этот жанр, который замечает многочисленные цитаты и многочисленные жанровые моменты. Это визуальный праздник, праздник кинематографа самого по себе», - вот как о фильме высказался кинокритик Андрей Росинский.

В какой-то степени сыграла свою роль персона самого Кудиненко. За пределами страны - и довольно широко - он известен как кинематографический «диссидент». Его предыдущий фильм, «Оккупация. Мистерии», попал под негласный запрет в Беларуси из-за не вполне форматной интерпретации истории Второй мировой войны. Единственный показ картины был окружен примерно той же атмосферой, как и первая выставка Марка Шагала в СССР. И вот вдруг этот bad guy получает возможность снять полнометражку на «Беларусьфильме». Причем с бюджетом в Br5 млрд. - едва ли не самым большим в долларовом выражении за время существования киностудии. Это ли не success story, достойная журнала Life?

Здесь разговор о «Масакре» хотелось бы остановить - все равно, судя по ажиотажу, царящему вокруг премьеры, очень скоро просмотр этого фильма станет атрибутом культурного белоруса. Вместо того чтобы «спойлить» про сюжет, персонажей и медведя Степу, мы лучше скажем несколько слов о 26-м Варшавском кинофестивале, завершившемся 17 октября в Польше. Пусть наши выводы о состоянии европейского кино, предъявленного к просмотру фестивалем, послужат кому-нибудь фоном для просмотра «первого белорусского кино», как назвала «Масакру» газета «Наша Нiва».


ТУПАЯ ГИПЕРРЕАЛЬНОСТЬ

Пожалуй, главной особенностью фильмов, показанных на 26-м Варшавском кинофестивале, была невероятная, граничащая с абсурдом простота. Причем касается это не только картин, шедших на «артхаусных» конкурсах вроде состязания «Свободный дух», но и вполне респектабельных номинаций. В 2009г. в Европе был показан румынский фильм «Полицейский. Прилагательное», шокировавший публику буквальным цитированием материала жизни (если можно так выразиться) соглядатая, ходящего по стопам мальчишки, курящего анашу и находящегося по этому поводу в оперативной разработке. Мы видели, как полицейский ест щи у себя на кухне. Как нудно, из одного конца экрана в другой, оттаптывает за мальчиком все его повседневные маршруты. Как потом пишет рапорт: мы буквально следим за тем, как ручка выводит слова по бумаге.

Можно с легкостью назвать еще несколько картин прошлого, намекающих на этот кинематографический язык. Стартовать тут, пожалуй, придется с легендарного проекта «Догма», в котором впервые стало хорошим тоном использовать любительские камеры и крупные планы с дрожащей камерой и без профессионально выставленного света. «Слон» и отчасти копировавший его «Все умрут, а я останусь», «Redacted» и даже невероятно претенциозный «Черничные ночи» - все это намеки (несколько из тысячи) на этот гиперреалистичный стиль повествования.

В 2010г. этот стиль достиг, кажется, своего апогея. Триумфатором является «Злодейство» Такеши Китано (на фото) - картина, взявшая «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах, собравшая аншлаг и снискавшая аплодисменты в Варшаве. Здесь «дрожащая камера», невыставленные планы и прочие «окказиональности бытия» достигают той стадии, когда пропадает, кажется, сам сюжет, растворяясь в «несюжетности» повседневности. Глупо ожидать от нашей жизни красивого начала и красивого конца - так почему мы требуем этого от фильма про якудзу? Не за эту ли «продуманную» «непродуманность» и бессюжетность так высоко оценили кино в Каннах?

И так - куда ни глянь: в этом октябре в Варшаве говорили в основном о тех картинах, которые вкладывались в эту «гиперреалистичную» парадигму. Будь то фильм о приключениях, в основном сексуальных, молодой японки в крохотном американском городке («Литлрок», США) или набор десятиминутных новелл, так или иначе приуроченных к мексиканской революции 1910г. («Революция», Мексика) - везде пиром правили «случайность», «неснятость», «шероховатость» и даже «затянутость».

Так, например, в двухчасовом турецком фильме «Волосы» главным действующим лицом истории был как будто отсутствующий монтаж. В истории о любви торговца париков к женщине, пришедшей продать ему свои волосы, три четверти фильма главным зрителю кажется дословность, с которой воспроизводятся его дни, их тупая повторяемость, их серость, их неинтересность. Это кажется именно та дословность, за которую столько «Оскаров» получил «Повелитель бури», рассказывающий о повседневности солдата-минера в Афганистане. И вот вдруг этот серый, будничный герой приходит к уныло любимой им женщине и обнаруживает у нее только что убитого им самим мужа. Гиперреальность разбивается о мистику, которая к тому же остается необъяснимой даже после титров. Такой вот трюк, срабатывающий на уровне гипертекста и бог знает еще чего, но только не банального традиционного сюжета.

В уже упомянутой «Революции», которую, по слухам, покажут на белорусском «Лiстападзе», есть потрясающая новелла: сюжет о праздновании годовщины революции обычной мексиканской компанией. Большая группа людей пьет текилу, курит траву, рассказывает какую-то чушь о своей жизни, катается на лошадях, кидает камни в старую машину, снова пьет, танцует, курит, блюет, бросает в машину лавками, дерется друг с другом, падает с лошадей, танцует, дудит в трубы, поджигает машину, снова пьет, теряя человеческий облик, бегает вокруг машины, падает на землю, пьет, кричит, гудит, захлебывается и улюлюкает.

Эта новелла, пожалуй, самое сильное и современное из показанного на 26-м Варшавском. Там были фильмы, смешнее этой новеллы, фильмы, романтичнее этой новеллы, фильмы с более сложным сценарием и более красивой игрой актеров. Но ни в одном из них кино не приближалось так пугающе близко к ткани человеческой жизни и не служило так убедительно делу ее фиксации и показа зрителям.

В этом смысле фестивальным блокбастером, который обязательно нужно снять о Беларуси, является буквальная, дословная фиксация того, что происходит на праздниках города в Минске - до и, главное, после официальной программы. «Масакра» покажется детским лепетом, такой там царит бульба-хоррор!

Фото: daylife.com Теги: Минск